Онлайн книга «Шестерка Атласа»
|
Нико, нахмурившись, огляделся. – Правда? – Я не могу к тебе проникнуть, – сказал Гидеон, указывая на прутья. – Да и Макса пришлось оставить снаружи. – Снаружи чего? – О, одного из миров. – Они еще в универе попытались составить карту царства грез, но не смогли: области мыслей было не так-то просто охватить, а миры подсознания простирались слишком широко и, запутанные, постоянно менялись. – С ним все будет хорошо. Уверен, он спит. Нико встал и подошел к решетке. – Вот уж не думал, что будет так трудно. – Хотя, если так поразмыслить, догадаться стоило. – Тут полно охранительных чар, – сказал Гидеон. – Больше, чем можно было бы ожидать. – Даже ментальных? – Особенно ментальных. – Гидеон ущипнул невидимую гитарную струну. – Видишь? Тут поработал телепат. Если Тристан прав в своих предположениях, то это, наверное, Париса. Хотя вряд ли показанные чары сотворила она. Скорее всего, то была нить в составе крупного телепатического барьера. Логично, воруют же не всегда что-то материальное. Нико задрал голову, высматривая камеру наблюдения (или ее местную вариацию), и заметил ее в углу. – Вот, – сказал Нико, указывая на нее. – Постарайся без громких обвинений. Гидеон обернулся и пожал плечами. – По правде, мне и сказать-то больше нечего. – Пауза, потом: – Avez-vous des problèmes? Tout va bien [4]? – Sí, estoy bien, no te preocupes [5]. – Любой, кто следил за ними, мог бы, наверное, перевести, но смысл был не в том. – Думаю, не стоит встречаться слишком уж часто. Гидеон склонил голову в знак согласия. – Пока я тут, ты толком не спишь, – заметил он. – А судя по местной системе безопасности, энергия тебе понадобится вся. – Да, – вздохнул Нико, – возможно. – Он постарался не думать, насколько тяжело пройдут следующие два года, когда даже в подсознании не останется и следов Гидеона, не дающего свихнуться. – Либби тут? – спросил Гидеон. – Да, где-то здесь. – Нико скривился. – Хотя тебе этого знать не положено. – Ну, я же просто наугад предположил. – Гидеон склонил голову набок. – Ты ведь хорошо с ней обращаешься? – Я сама вежливость. Не надо учить меня манерам. Улыбка Гидеона стала шире. – Tu me manques [6], – сказал он. – Макс, естественно, твоего ухода не заметил. – Ну еще бы. – Пауза. – Y yo también [7]. – Без тебя так непривычно. – Знаю. – На самом же деле разлуку Нико еще толком не прочувствовал. – Хотя бы тихо стало? – Да, а мне тишина не нравится. Так и жду, что из уничтожителя мусора вынырнет мама. – Не вынырнет, мы с ней поговорили. – Вот как? – Да, она неожиданно навестила меня в ванне, – признался Нико. – Но я бы сказал, что сумел ее убедить. «В некотором смысле, – мрачно подумал он, – если защитные чары считаются». – Николас, – со вздохом произнес Гидеон, – déjate [8]. Гидеон знал, конечно же, – ему ли не знать, – что Нико от большой любви прячет правду, но опять-таки, Эйлиф была темой сложной. Нико все не мог взять в толк, как ей удается пересекать астральные планы так легко (впрочем, какая-нибудь книга тут, наверное, и дала бы ответ, с надеждой осознал он), однако если отбросить детали, то она разбойница и притом необычайная. Что бы Эйлиф ни делала – в смысле магии, – ей это удавалось невероятно ловко, и потому Гидеон постоянно пребывал под ударом. Рисковать Нико не хотел. Последний раз, когда она угрозами заставила сына выполнять для нее работу, то истощила его, и у него несколько дней кряду не прекращались припадки. В конце концов Гидеон упал неподалеку от Томпкинс-сквер-парк и загремел в больницу, не успев связаться с Нико. И это еще не говоря о том, как Гидеона во всех мирах преследовал и те, кого он обокрал (деталь, которую Эйлиф не упомянула, будучи либо преступно забывчивой, либо – что вероятнее – просто преступницей). Нико, впрочем, без ее объяснений знал, почему Гидеон не дает себе спать, почти месяц отдыхая вполглаза. О таких вещах, как и о том, что без чар Нико не обойтись, вслух говорить было не нужно. – Гидеон, я просто пытаюсь… Договорить Нико не успел: прутья скомкались, Гидеон пропал, а, открыв глаза, он обнаружил себя в кромешной тьме. Кто-то тряс его за плечо. – Тут кто-то есть, – произнес чей-то голос, и сонный Нико с трудом сел. – Что? Это просто мой друг, он не… – Да не у тебя в голове. – Рэйна, наконец сообразил он, разглядев ее очертания в темноте. – Кто-то проник в дом. – Откуда ты… – Тут растения в каждой комнате. Они меня разбудили. – Тоном голоса она как бы сообщала: хватит болтать. – Кто-то пытается вломиться, если уже не вломился. – И что мне делать? – Не знаю, – сказала Рэйна, нахмурив брови. – Что-нибудь. Нико опустил руку на пол и ощутил вибрацию дерева. – Колебания, – сказал он. – Тут и правда кто-то есть. – Это я знаю. Я же сказала. Что ж, лучше ему будет разобраться с этим в одиночку или почти в одиночку. Рэйна, пожалуй, оказала ему услугу, разбудив первым. Только вот он обещал не делать ничего единолично. – Буди Роудс, – подумав, сказал Нико и встал. – Она в последней… – В последней комнате направо, я знаю. – Рэйна ушла быстро, не задавая вопросов, а Нико украдкой выбрался в коридор, мимо гостиной (названной в честь какой-то там архитектурной мишуры), прошмыгнул в сторону западного входа в галерею и прислушался. Это получалось у него хуже, чем у Либби: она была тоньше настроена на колебания материи, на звуки и скорость – поэтому он обратился к другим своим чувствам. Уловил где-то внизу разрушение. Он вздрогнул, когда за спиной раскрылась дверь в гостиную, но увидел всего лишь Парису. – Ты слишком громко думаешь, – известила она его с сильным отвращением, и в этот момент из своей комнаты выбралась наконец Либби. – Может, стоит разбудить… – В чем дело? – зло спросил Каллум, широким шагом выходя в коридор. |