Онлайн книга «Вертел я ваши кланы! Том 3»
|
Мой портал открылся передо мной окном входа, а выход был сзади деда. А Рики открыла портал входом перед дедом, а выход – сзади меня, чтобы деду было не видно, и горизонтально, на небольшой высоте от пола. Файербол я зарядил на взрыв всей маной, которая у меня была. Так что когда он прошёл первый портал и взорвался, взрыв был такой силы, что стоило, пожалуй, озаботиться целостностью самого тира. Деда взрывной волной швырнуло во второй портал, как из катапульты. А так как выход был горизонтально, то он тут же впечатался в каменный пол так, что тот ощутимо взрогнул. — Аааа, — спустя пару секунд дед перевернулся на спину, — две тысячи лет такого не было! Лицо у него было всё в крови, но она уже втягивалась в многочисленные порезы и разрывы. Дед полежал ещё с полминуты, дождался, когда раны полностью исчезнут, потом с кряхтением поднялся. Мы с Катей настороженно переглядывались. Оба понимали, что так припечатать готового к удару Патриарха – это не муху тапочком шлёпнуть. — Думаю, на этом тренировку можно считать оконченной, — сказал он с непроницаемым выражением лица. — Деда, а ты не сердишься? — я осторожно, бочком, направился к выходу. Просто на всякий случай. — Сержусь? — дед расплылся в улыбке. — Да это... это... восторг! Если ты так Серёгу шибанёшь – он потом неделю не встанет! Меня как будто молотом Тора долбануло! — Эммм... А Тор?.. — я не находил слов. — Тот самый, тот самый, — засмеялся дед. — Как-нибудь познакомлю! А теперь есть и спать! Завтра подъём ранний, и надо, чтобы ты хорошенько выспался. — Ладно, я тогда пошёл... Я вышел в коридор и отправился в сторону кухни, но через несколько метров меня догнала Катя. Блин, я и забыл про неё! — Не возражаешь против моей компании? — Пошли, конечно. В столовой мы встретили только маму. — Ну как, придумали что-то? — О, тётя Света, Вы бы видели! — защебетала Катя. — Миша Петра Александровича так припечатал, что тот чуть сознание не потерял! У него всё лицо в крови было, и нос сломан! — Пи... да ладно! — мама взглянула на Катю, потом на меня. — Что ты такого сделал? Взорвал тир? — Почти, — улыбнулся я. — Вложил в один взрыв всю ману, сколько было, и через портал швырнул его взрывом в землю. — Пётр Александрович сказал, что последний раз так себя чувствовал две тысячи лет назад, когда с Тором бился, — добавила Катя уважительно. — Тогда я, пожалуй, за исход дуэли почти спокойна! — у мамы даже лицо разгладилось. — Спасибо, Катюша! Мама поела раньше нас, и уже уходила, но вернулась, достав из кармана брюк пару пузырьков. — Это вам. Успокоительное, восстановительное. Наутро ощущение, как заново родился. Выпейте непосредственно перед сном! — Спасибо, — я кивнул, — сегодня лягу спать пораньше! «Даже я устала!» — Рики изобразила сдавленный зевок, от чего и я зазевал, а следом и Катя. — Ты же спать сейчас? — Катя кивнула на оставленное мамой лекарство. — Я тоже только до подушки. — Ну да, — я откупорил пузырьки и подал один Кате. — Давай, чтобы завтра все остались живы. Катя с благодарностью кивнула и молча выпила. Я выпил свой, и мы пошли наверх, по комнатам. Проснулся я от того, что у меня рука затекла. В комнате было уже светло, значит, уже утро. Приоткрыв глаза, я увидел перед носом копну зелёных волос. Катя спала ко мне спиной, свернувшись у меня на левой руке. А правой я её обнимал. За грудь. Голую. Какая-то уже традиция просыпаться с голой Катей в обнимку... А ещё от дикого стояка ломило член. Который упирался девушке в попу. И, судя по ощущениям, никаких преград в виде одежды между нами не было. «Рики, ты тут?» «Тут. ОЙ!» «Ага, ой! Ты помнишь, что вчера было?» «Мы выпили ту штуку, которую дала твоя мама, а потом... а потом вот. Ты меня разбудил! Ты думаешь?..» «Понятия не имею! Вы вчера обе как с ума сошли, так что я не знаю! Может у вас с ней что-то и было, но без меня!» Я боялся пошелохнуться и разбудить девушку, с другой стороны, упругое полушарие в немного сжатой ладони решению проблемы со стояком тоже не способствовало. И вообще надо что-то делать! «Давай её разбудим и спросим, что было?» «Есть идея получше! Давай я её разбужу, и сделаю вид, что ещё сплю?» «Как драться, так ты смелый, а как с девушкой...» «Сама-то поняла, что сказала?» «Ой, всё! Буди её, или я сама разбужу!» Тут я рукой почувствовал, что Катино сердце забилось чаще. Проснулась и осознала. — Ты ведь не спишь, да? — прошептала Катя. — Сплю, — ответил я. В ответ Катя ещё плотнее прижалась ко мне. — Мне нравится так просыпаться, — её сердце забилось ещё чаще. — Только я не помню, как уснула. У нас... — Тоже не помню. Не слишком ли часто? Но прошлый раз я хотя бы помнил, что мы пили. — Может зелье твоей мамы отшибает память? Оно тоже на спирту было. А чем ты там в меня упираешься? — Тем самым, о чём ты подумала, — я вздохнул. — Может, перестанешь ёрзать? Это немного больно. — Прости. А может, всё же было? А я не помню... — Это какой-то сюрр! У меня дуэль с твоим отцом, кто знает, как всё пойдёт... — Заткнись и просто трахни меня! Катя прогнулась в моих объятиях, протяжно застонав, но в этот момент в дверь постучали. — Миша, просыпайся! — раздался голос мамы. — Уже пора! Через пять минут в столовой! — Хорошо мама, мы встаём! С той стороны двери раздался сдавленный кашель, а после удаляющиеся шаги. Я откатился от разгорячённой девушки и вытащил из-под неё руку. Чёрт, такая фигура! Я с удовольствием и без особого стеснения разглядывал Катю, которая даже не собиралась что-то скрывать. Наоборот, она развалилась на спине и провела по себе рукой, подчёркивая прелести. Взгляд у неё был при этом... необычный. Так на меня ещё никто не смотрел. С желанием. «Миша, ты идиот! Тебе пять минут дали, а ты время теряешь!» «Да блин, может и идиот! Но это ответственность! Пересплю с Катей, закрутится, а потом с тобой как? Гарем устроим? Катя будет старшей женой, а ты младшей?» Рики на секунду замолчала. «Спасибо, — наконец прошептала она. — Спасибо, милый!» Я развернулся и молча пошёл в душ. Когда я вышел, Кати в комнате уже не было. За завтраком Катя вела себя почти обычно, а мама пристально на нас поглядывала, то на меня, то на Катю. Остальные ели молча, и в целом атмосфера за столом была довольно тяжёлой. Все понимали, что мне предстоит нешуточное испытание. |