Книга Черные начала. Том 6, страница 61 – Кирико Кири

— Допустим, не беспокоят, — кивнул он, садясь напротив нас. — И что выходите услышать?

­— Мы хотим получить оплату, — тут же сказала Цурико и тут же положила перед ним лист с каракулями. — И подпись кровью, что контракт выполнен.

Он хмуро смотрел на листок перед собой, явно не горя желанием его подписывать. Уж не знаю, почему, однако…

Погодите-ка…

— Вы его будете подписывать или нет? — спросил я напрямую.

— Вам придётся подождать до завтра, так как сейчас я…

— С чего вдруг? — тут же ощетинилась Цурико.

— С того, что я так сказал, — отрезал он.

— Мы не будем ждать завтра, мы закончим всё сегодня. Прямо сейчас. Подписывайте контракт, платите деньги, и мы, к облегчению друг друга, больше не встретимся, — настойчиво произнёс я.

— Я. Подпишу. Завтра, — отчеканил он удивительно спокойным и твёрдым голосом каждое слово, выпустив силу.

— Послушайте, — мягко начал я. — Нам глубоко насрать, что вы там думаете. Вы можете запихать своё мнение себе глубоко в жопу и оставить его там вплоть до момента, пока мы не покинем деревню. А сейчас взяли свой сраный палец, проткнули его булавкой, поставили печать и расписались.

Он упрямо смотрел на меня, явно всеми силами собираясь этого не делать.

Ну, собственно, как я и думал, и доказательства моих подозрений сейчас были на лицо. Зная, как здесь не любят Цурико и боятся меня, было очевидно, что нас захотят поскорее выставить из деревни. А тут просят подождать…

— К вам приходил человек, который не представился, но имел шестой уровень, и просил нас задержать, верно? — спросил я, подавшись вперёд.

— О чём ты…

— Ещё одна ложь или ответ, который мне придётся не по душе, и я отрежу вам левую руку, — предупредил я, выпуская уже свою силу. — Потом отрежу правую стопу, и буду шинковать вас до тех пор, пока от вас не останется одно туловище и голова. А теперь повторю вопрос — к вам приходил человек с шестым уровнем и просил нас задержать, так?

Мужчина передо мной был не дурак. Может будь я пятого уровня, он бы ещё и попытался выкаблучиваться, однако у меня был уже шестой, и у него… да у всей деревни, даже если они набросятся на меня одновременно, не будет ни единого шанса против уровня Послушника Вечных.

И он кивнул.

— Он придёт сегодня ночью?

Мужчина опять кивнул.

— О чём… — начала было Цурико, но я поднял ладонь, заставляя её замолчать.

— Какой-то определённый домик нам выделят или любой?

— Тот, что на окраине, — сухо ответил он. — Он сказал вас задержать и всё.

— Понятно… — протянул я.

Как я догадался? Ну помимо уже сказанного, что им вдруг приспичило нас задержать, что заставило меня сразу насторожиться, я следом подумал: а как нас выследил наёмник?

Его заказала тётка и он начал нас искать, и вот он уже оказался в городе обезьян, но как он понял, что мы именно в городе обезьян? Было логично предположить, что он как-то смог выяснить в городе, куда мы отправились, и пришёл следом в деревню, где уже выяснил направление, куда мы отправились дальше. И так пришёл к городу обезьян (возможно он знал об этом городе ещё до нас).

И вот, потерпев поражение в там, предположу, что он решил попытать удачу, но уже в деревне, где не будет Гоя, который его отпинает до полусмерти. Ведь так или иначе нам всё равно придётся сюда вернуться, чтобы закрыть контракт — это он-то наверняка тоже выяснил, а значит это идеально место для засады. Всё просто: староста подаёт сигнал, он мчится сюда и закрывает, но уже свой контракт.

Вряд ли это было так же просто, как я объяснил, но тем не менее всё было примерно ясно. Наёмник так или иначе должен был успеть познакомиться со старостой, чтобы узнать, куда и зачем мы выдвинулись, а значит мог и до сих пор держать с ним контакт. Возможно, он даже что-то предложил старосте взамен на то, что тот предупредит о нас.

Так что в принципе не надо было быть мастером дедукции, чтобы сложить два и четыреста сорок три тысячи пятьсот пятьдесят шесть в квадрате.

Я задумался.

В принципе, если так подумать, то смысл всех этих телодвижений, типа идти к той тётке, выбивать информацию, потом идти к наёмнику, искать его, если вот он, сам идёт ко мне в руки радостно и в припрыжку. Можно сказать, идёт в собственные силки, которые поставил на нас.

Я постучал задумчиво по столу, после чего взглянул на старосту.

— Значит вот как мы поступим. Мы остаёмся на ночь, а ты зовёшь этого наёмника и показываешь, где мы остановились на ночь.

— Юнксу… — опять подала недовольно голос Цурико, но взмах ладони и она смолкла.

— Сделаешь всё как надо, и я закрою глаза на подставу. Ты распишешься, заплатишь, мы уйдём и больше не пересёчёмся, но если ты попытаешься меня кинуть, предупредить его или ещё что… — я подался вперёд через стол, — я всё равно с ним разберусь, но тогда примусь уже за тебя. И клянусь собой, ваша деревня станет необитаемой прямо на твоих глазах, а тебя я скормлю живьём насекомым. Ты будешь молить меня сдохнуть.

Я выпустил ещё немного сил, говоря тихим голосом настолько убедительно, насколько мог.

Нет, конечно, я не буду вырезать целую деревню, а только его. Я же не маньяк же какой-то конченный. Только вот он то об этом не знает, а я умею быть убедительным. Ну там опыт как бы есть во всяких уличных разборках типа, когда два парня устраивают сиськотряс в стиле «ты чё, нет это ты чё» и сходятся так близко, будто хотят засосаться по-братски.

И хочу заметить, что опыт не пропьёшь, так как староста побледнел, а на лбу выступили капельки пота. И несмотря на то, что он хотел скрыть свой страх, получалось у него очень не очень.

— И ты не тронешь ни меня, никого-то другого?

Здесь был важна сама постановка вопроса: чел сначала спросил про себя, а потом уже про других. А значит, ссытся он в первую очередь за себя, а потом уже все остальные.

— Клянусь, что не трону, — поднял я руку вверх. — Как клянусь, что если ты попытаешься меня кинуть, ты пожалеешь, что не грохнул сам себя до этого.

С каменным лицом, будто его мои слова его не тронули, староста нервно сглотнул.

— Я сделаю это, — ответил он ровно.

Не стал добавлять что-то в духе «и проваливайте отсюда», видимо здраво рассудив, что лучше засунуть язык в жопу.

Мы вышли из его домика с чувством собственного достоинства, по крайней мере я. А вот Цурико, да и Люнь выглядели не столь радостными.

— Ты уверен? — хмуро спросила Цурико. — Ты ведь вроде о нём мне говорил, что там какой-то очень опасный наёмник живёт, который всех убивает.

— Да, но теперь он сбавил свой градус опасности на нужный уровень, так что всё будет хорошо, — ответил я.