
Онлайн книга «Большая книга ужасов 88»
![]() Он взглянул на меня так, что, несмотря на наступивший вечер, стало жарко. С ума сойти: я еще и смущаться от взглядов начала? – Можем пройтись, – предложила я, когда пауза слишком затянулась. – Или тебе тяжело будет? Я кивком указала на его забинтованную руку, висевшую на перевязи. – Давай пройдемся, – согласился Данила. – Тут недалеко. – А ты здесь бывал? Он удивленно взглянул: – Рита, ты меня удивляешь. Конечно, я здесь бывал, и не один раз. Кроме пассажиров с нашего теплохода, вечером в крепости никого не было, да и те уже нагулялись и потихоньку возвращались на пристань. К тому же стремительно темнело, и становилось трудно что-либо разглядеть. Мы прошагали крепость насквозь и вышли на берег озера. Там никого не оказалось, и мы уселись на толстое бревно, лежащее вместо лавочки. – Какой вечер теплый, – заметила я, отрешенно глядя на спокойную воду, мирно плещущуюся о прибрежные камни. – Даже не верится, что это то самое озеро, где нас так помотало. – У берега всегда вода спокойнее. Да и шторм утих. – Что ваши говорят? – я не стала уточнять, но Данила понял. – Объясняют все сбоем навигационных систем. – Вот так просто? – Вообще-то это не шутки – наш теплоход на несколько часов с радаров пропадал. Береговые службы уже худшее предполагали… – Из команды никто ни о чем не догадался? Он покачал головой. – И ты не рассказал? – А что я должен был сказать – мы поменялись местами с пароходом столетней давности? – Да уж, звучит так себе, – вынужденно признала я. – Ты сама-то в это веришь? – вдруг спросил он. – Не знаю, – подумав, ответила я. – Прошел всего один день, а мне уже все кажется сном. – А я был бы рад считать все сном, да вот это не дает, – посетовал Данила, качнув забинтованной рукой. Я покосилась на него: – Что врач говорит? На сколько это? – Вывих локтя она вправила, но сказала, что две-три недели заживать будет. – Как же ты теперь? Он пожал плечами: – Никак. Накрылась моя практика. В Питере сойду. – И куда ты там? – с замиранием сердца спросила я. – Домой, конечно, куда же еще. Новость меня ошарашила. – Так ты из Питера? – Ну да, – невозмутимо подтвердил он. – А ты? – А я – нет. Я отвернулась, скрывая наворачивающиеся слезы. Тоже что-то новенькое – раньше мне и в голову не приходило плакать из-за парней. Данила осторожно положил руку мне на плечо: – Рита… Если ты не в курсе, то между Москвой и Питером ходят не только теплоходы. Всего четыре часа на поезде… Я усиленно моргала, но слезы все-таки потекли. Это не из-за него, конечно. Не из-за Данилы. Просто я слишком долго сдерживалась, изображая из себя крутую спасительницу мира… – Рита, ты плачешь? Зря он спросил: теперь точно разревусь. Но Данила не стал этого дожидаться. Он неловко обнял меня одной рукой и развернул к себе. Я уткнулась носом в его футболку и вдохнула горьковатый аромат речной воды. Он не утешал и правильно делал – сама я успокоилась гораздо быстрее. – Извини, – наконец проговорила я, шмыгнув носом, и полезла в карман за салфетками. – Что-то многовато всего навалилось. Съездили в отпуск, называется… – Так у вас еще все впереди, – подбодрил Данила. – Погуляете по Питеру, а потом в обратный путь… – Опять по Ладоге? – Ну да, по-другому на Валаам не попасть. – Не хочу на Валаам. Что я в мужском монастыре забыла? – Вообще-то там красиво, – не согласился Данила. – И кроме монастыря есть где погулять. Я не ответила, и тогда он спросил: – А куда хочешь? «В Питере остаться», – чуть было не сказала я, но, конечно же, промолчала. Однако он, кажется, понял: – Ты в Питере раньше бывала? – Да, но давно, уже не помню ничего. – Сможешь на экскурсию не ходить? – Думаю, да, – осторожно отозвалась я. – Что хотела бы там посмотреть? Я улыбнулась сквозь слезы: – Полагаюсь на твой выбор. Слева от нас возвышалась башня, а за ней остров обрывался. Спокойная вода вдруг зашевелилась, пошла кругами, медленно закружилась водоворотами. Я вскочила: – Что там? Надеюсь, на этот раз не чудище морское? Данила тоже поднялся. – Всего лишь течение, – успокоил он. Я завороженно наблюдала за плещущейся водой. – Слушай, а чего ты мне так нагрубил тогда? – вдруг спросила я. – Когда? – После отправления, во время учебной тревоги, еще жилеты надевать заставили. – А, – мне показалось, или Данила действительно смутился. – Нас тогда первый раз обязали при посадке с вещами помогать – типа, сервис от круизной компании. А мы непривычные – никогда с пассажирами напрямую дел не имели, хотя нас проинструктировали жестко… Ну и ты мне ужасно не понравилась, – неловко закончил он. – Ты мне тоже, – усмехнулась я. – Без обид. – Откровенность за откровенность, – кивнул он. – Ну, думаю, нахалка какая из люкса, надо ее на место поставить… – И я решила: грубиян неотесанный, надо его спровоцировать… А если бы я на тебя нажаловалась? – Да видно было по тебе: такие не жалуются, чуть что – сразу в лоб… – То есть ты еще и психолог? Мы посмотрели друг на друга и, не выдержав, одновременно рассмеялись. – А чего ты вечно хмурый ходил? – спросила я. – Я уж думала, у тебя случилось чего… – Конечно, случилось, – кивнул Данила. – Родной дядя вдруг совсем чужим стал, придирался к каждой мелочи и орал постоянно. Не до веселья! Я медленно кивнула. Кажется, все встало на свои места. Спохватились мы, когда до нас донеслось объявление, что до окончания стоянки осталось пятнадцать минут. Вернулись на теплоход уже затемно. Время отправления совпало с приглашением на ужин – все-таки мы сильно выбились из графика и теперь спешно нагоняли его – поэтому палуба быстро опустела. Мои тоже ушли в ресторан, только я задержалась, отговорившись тем, что не успела поснимать. Наспех придуманная причина выглядела так себе – какое там снимать почти в полной темноте! – но никто не стал придираться. Я боялась поверить: неужели родители наконец убедились, что нас с братом не надо пасти каждую минуту и у меня появилось право на личную жизнь? |