Онлайн книга «Большая книга ужасов 88»
– Прошу сохранять спокойствие, – раздался чей-то уверенный голос. – Просто перепад напряжения. Сейчас все восстановится. Диджей спешил всех успокоить, но ждать, сидя в темноте, нам все равно не хотелось. – Пошли посмотрим, что там? – предложила я. – Идея, – загорелся Никита. Мы выползли на палубу и обнаружили, что теплоход забрался в узкий бетонный карман и едва не задевает боками парапеты на скудно освещенном подобии набережной. – Что это? – удивилась я и тут же услышала ответ на свой вопрос из динамиков. – Наш теплоход вошел в шлюз канала имени Москвы. Он находится в городе Яхрома Московской области. С его помощью мы опустимся еще на восемь метров на нашем пути к Волге. Шлюз отличается тем, что его башни украшают модели знаменитой каравеллы Христофора Колумба «Санта-Мария». Это флагманский корабль, на котором экспедиция Колумба пересекла Атлантический океан и открыла для европейцев Новый Свет… – Где каравеллы? – загорелась я, напряженно вглядываясь в темноту. – Ничего не вижу. – Впереди, – кивнул Никита. – На нос надо идти. – Откуда ты знаешь? – А ты тут еще не ориентируешься? Я предпочла не отвечать на провокационный вопрос и первой двинулась в указанном направлении. Мы прошли по палубе, и я наконец заметила две мощные квадратные башни, на верхних площадках которых в тусклом свете фонарей виднелись смутные очертания парусников. – Темно, – с досадой сказала я. – Может, сфоткать? – Вспышка все равно не добьет. Я заметила какой-то отблеск внизу, опустила глаза и увидела на технической площадке палубой ниже знакомого матроса – светоотражающие полоски на его жилете бликовали в свете фонарей, горевших на набережной шлюза. Он опять возился с канатом, только теперь разматывал его с катушки. Над душой у парня снова стоял бородач, внимательно наблюдал и на этот раз вовсе не стеснялся в выражениях. – Аккуратнее надо, сколько учить можно? – раздраженно выговаривал он. – Подумай о следующей смене – им тут после тебя все разгребать! Матрос ничего не отвечал, продолжая работать. Перебросив канат через борт, он зацепил петлю на конце за крюк, вмонтированный в бетонную стену. Теплоход ощутимо качнуло. Бородач схватился за голову. – Да что же ты творишь! – он старательно понижал голос, но все равно срывался на крик. – Борт поцарапаем, кто ремонтировать будет? Смотри, повешу на тебя – за всю жизнь не расплатишься! Прислали стажера на мою голову! – Сейчас ворота за нами закроются, и начнется спуск воды, – прокомментировал голос из динамика. По контрасту с руганью бородача он звучал неестественно приторно. – Волноваться не о чем, никакой вибрации вы не ощутите – теплоход надежно прикреплен к стене шлюза. После того как мы от начала до конца пронаблюдали процесс прикрепления, надежность шлюзования начала вызывать некоторые сомнения. В этот момент нас снова качнуло, я еле успела схватиться за поручень. Он почему-то оказался влажным, рука соскользнула, и я, не удержав равновесие, повалилась на брата. – Полегче! – заметил он, но тем не менее поймал меня на лету. Когда надо, братец бывает очень ловким. Я заметила, что матрос услышал наши голоса и поднял голову. – Красивые каравеллы, – громче, чем нужно, сказала я. – Только темно, как у… – словно решив подыграть мне, отозвался Никита. Бородач тоже посмотрел вверх и, заметив нас, пробормотал себе под нос что-то явно ругательное. Похоже, он не ожидал, что свидетелями его разборок с подчиненными окажутся пассажиры. Матрос тем временем стянул рукавицы, снял жилет, бросил все это рядом с катушкой и куда-то удалился, не взглянув ни на нас, ни на своего начальника. Интересно, а кто нас отцеплять от берега будет – другая смена? – Что-то нежарко, – поежился брат. – А свет так и не включили… Только сейчас я заметила, что дрожу в своем тонком платье. Кажется, для первого дня мне точно хватит впечатлений. Любопытно, конечно, посмотреть, как откроются ворота шлюза после спуска воды и теплоход будет выплывать из него, да и вытягивание каната пропустить не хотелось. Но если я пойду переодеваться, обратно меня уже не выпустят, да и подхватить насморк в первый же вечер мне вовсе не улыбалось. – Д-да, – выговорила я. – Пойдем, больше ничего увлекательного не предвидится. – На обратном пути будем этот же шлюз проходить, – успокоил Никита. – Посмотрим на него по-нормальному, днем. – Куда же мы денемся с подводной лодки, – вздохнула я. – Если только опять не ночью тут окажемся. Проходя по палубе, я машинально заглянула за борт и заметила, что рядом с нами в шлюзе действительно болтается какая-то лодка с хлопающими по воде веслами. Ее слегка крутило в потоках бурлящей воды, но никого не было видно – создавалось впечатление, что лодкой никто не управляет. Странные люди эти рыбаки. Готовы в темноте лезть прямо под борт огромного теплохода ради сомнительного удовольствия посидеть в ночи с удочкой посреди водохранилища. Или мне просто показалось в неровном свете уличного фонаря? * * * На берегу они появились последними. Здесь было холоднее – с озера дул ледяной ветер, пронизывающий насквозь. Данькины жалкие одежки, старые и истрепанные, от него совершенно не защищали, и он невольно задрожал. Только бы никто не заметил, иначе будет еще хуже. – Что так долго? – недовольно заметил плотный мужик, в котором Данька узнал их соседа Николая. – Да вот этот никак собраться не мог, – дядька отвесил ему очередной подзатыльник. Столпившиеся вокруг парни и мужики с готовностью заржали. Николай брезгливо взглянул на мальчишку: – Зачем ты его вообще взял? – Хоть к делу приучится. – Кой от него прок? – сплюнул сосед. – Пусть привыкает, а то никакого толку. – И не будет толку. Гнать его надо… – Николай, все обговорено уже… – многозначительно напомнил дядька. Данька похолодел. Они обсуждали его, строили планы? Получается, в предстоящем походе у него есть своя роль, жаль только, он пока не догадывается, какая именно. А посвящать его, похоже, никто не собирается – по крайней мере, до поры до времени. От воды донесся приглушенный голос: – Рассвета дожидаемся? – Давайте по лодкам, – скомандовал Николай. – Михаил, ты мелкого к себе бери. – Куда же еще, – проворчал дядька. Данька возмутился про себя: какой же он мелкий? Ростом уже с дядьку, а Николая – приземистого и кряжистого – даже повыше будет. Худой, конечно, вся одежда на нем болтается. А как иначе, раз он не помнит, когда ел досыта? Зато ловкий и гибкий, в самую узкую щель в заборе может пролезть. А еще видит и слышит то, чего другие не замечают. Поэтому его сегодня берут с собой? От этой мысли стало так тошно, что Данька запретил себе раздумывать дальше. Все равно он не в силах ничего изменить. |