Онлайн книга «Бумага и огонь»
Затем отец ставил свой собственный прилавок и продавал настоящие сокровища истинным коллекционерам. Разумеется, александрийский рынок был устроен иначе. Тут не было тоннелей, а если и были, Джесс так их и не обнаружил, а канализационные канавы можно в расчет не брать. А это означало, что контрабандистам в Александрии приходилось вести себя еще более осторожно и в то же время смелее. Джесс увидел дочь Красного Ибрагима за прилавком. На прилавке не лежало ровным счетом ничего, и ничего не могло намекнуть на то, что же у нее имелось в продаже. Однако все отлично знали, что нужно лишь спросить и хорошенько заплатить, чтобы получить то, что нужно, а не искать в наличии. Анита подняла глаза на Джесса, когда он подошел, и спокойно на него посмотрела. – У меня для тебя больше ничего нет, – сказала она. – Я слышала о твоих приключениях в гробнице Александра Македонского. Как хитро ты сбежал. – У моей хитрости был помощник, – ответил Джесс и протянул ей листок бумаги с чертежом сфинкса, где было подробно нарисовано расположение выключателя, который он обнаружил. – В память о твоих братьях, Анита. Спасибо. Сначала она ничего не сказала, лишь уставилась на листок, а затем свернула его и засунула в карман своей юбки. – Ты даже не станешь торговаться и просить цену за подобную информацию? – Нет. Анита вытащила цепочку, висящую у нее на шее под воротом платья, и посмотрела на кольцо с печаткой, болтающееся там, словно талисман. – Тогда я у тебя в долгу, – сказала она. – Что ж, если ты серьезно, то есть кое-что, чем ты можешь мне помочь. Я ищу кого-нибудь, кто может помочь мне выяснить судьбу парня, которого арестовали в доме Птолемея около шести месяцев назад, а затем увезли в серапеум для допроса. Мне нужно знать, куда его увезли после этого. Анита опустилась на стул. – Мы этим не занимаемся, Джесс Брайтвелл. Мы продаем книги. Не информацию. – Затем она опустила глаза и тихо добавила: – Но я поспрашиваю. Джесс кивнул и собирался было пойти прочь… однако потом вернулся, наклонился через стол и произнес: – Будь осторожна с этим делом. Я не хочу, чтобы с тобой произошло что-нибудь плохое. Она рассмеялась, как маленькая девочка. Засмеялась искренне. – Мой отец является самым главным преступником Александрии, которого каждый жаждет поймать. Я привыкла быть осторожной. Но все равно спасибо за беспокойство. Конечно, она была права. Однако от этого Джесс не почувствовал себя легче, ведь он все равно втягивал ее в опаснейшее дело. Поговорив с Анитой, Джесс наконец-таки отправился туда, куда и собирался, на пустынную улочку на окраине университетского района. Там располагались просторные дома, выстроенные в современном стиле, однако все равно сочетающиеся с египетскими традициями. Дома эти стоили немало. Здесь жили некоторые престижные профессора. На углу дороги даже возвышалась статуя великого изобретателя Герона [19], однако, к огромному облегчению Джесса, она оказалась сделанной из камня, а не механической. Джесс замер в тени статуи Герона, рассматривая дом, возвышающийся перед ним. Дом был большим и выглядел уютным, с рифлеными колоннами, а также красным и золотым декором. Из внутреннего дворика доносился шум фонтанчика, брызги от которого создавали легкий серебристый туман вокруг. Местечко казалось уединенным. Джессу это нравилось. Он тихо поднялся по ступенькам на крыльцо и постучал. Дверь открыл брат Джесса. В первую секунду они оба просто замерли, глядя друг на друга: они по-прежнему походили друг на друга, точно смотрели в отражение зеркала, хотя волосы Брендана отросли длиннее, обрамляя его лицо взъерошенными прядями, и он набрал пару килограммов. Египетская жизнь ему либо не подходила, либо же подходила слишком хорошо. Сразу сложно было сказать. – Ты должен был уехать из города несколько месяцев назад, – произнес наконец-то Джесс. – Идиот. На Брендане был свободный ночной халат из шелка, и когда он сделал шаг назад, то потер заспанное лицо, сказав: – Заходи, пока кто-нибудь нас не увидел. Джесс вошел в темный коридор. Снаружи ему казалось, что дом будет дорого обставлен, что тут будет красивая мебель и украшения, однако на деле комнаты оказались пустыми, словно помещение предназначалось для какой-то выставки. У дома словно не было характера. И, разумеется, здесь не было и никаких книг. Не было даже библиотечных полок с бланками. Брендан никогда особо не увлекался чтением. – Чего ты здесь делаешь? – поинтересовался Брендан. Джесс пожал плечами, чем заслужил сердитый взгляд от брата в ответ. – Боже мой, ты хоть знаешь, сколько времени, Джесс? – Я прошел финальное испытание на службе, – сказал Джесс, потому что понял, что ему нужно что-нибудь сказать. Брендан недоверчиво уставился на него. – И что ты хочешь от меня? Поздравлений? Красивенький подарок в обертке? Разве тебе не полагалось стать профессором к сегодняшнему дню? – А разве тебе не полагалось быть дома к сегодняшнему дню? – Потому что Брендан не должен находиться до сих пор в Александрии. – В своем последнем письме мама, кажется, почти что беспокоилась о тебе. – Почти что, – повторил Брендан. – Что ж. Уже что-то. В дверях в этот момент появилась девушка примерно того же возраста, что и Джесс. На ней красовалось аккуратное и свободное белое платье с золотым поясом, а ее волосы были заплетены в гладкие косы на затылке. Симпатичные черты лица, острые скулы, кожа цвета румяной меди. Встретив взгляд Брендана, она совершенно спокойно сказала: – Вижу, у вас посетитель. Принести ли вам чего-нибудь, сэр? Брендан ответил: – Кофе, пожалуйста, Некса. Джесс? – Кофе, – повторил Джесс. – Спасибо. – Он наблюдал, как девушка уходит, и дождался, пока она будет достаточно далеко и не услышит его, и тогда обратился к брату: – Знаешь, незачем со мной притворяться. – Что? – Она не служанка. Стоило отдать Брендану должное, он никак не отреагировал и не выдал удивления, если, конечно, слова Джесса его вообще удивили. Он уселся в позолоченное кресло с ручками в виде львиных голов и широко зевнул. – Ну и что с того, если она не служанка? – Ну-у, – протянул Джесс и опустился в кресло напротив брата, за большой черный стол, оказавшийся между ними, – тогда понятно, почему ты не вернулся домой. Она симпатичная. – Моя личная жизнь тебя не касается. Джесс усмехнулся. – Малявка, это всегда меня касается. Так в чем же проблема? Отцу она не нравится? Или мать хочет женить тебя на какой-нибудь знатной девице с королевской родней в двенадцатом колене? |