Онлайн книга «Попробуй меня разлюбить»
|
— Папа, — улыбаюсь, мимолетно касаясь пальцами его плеча. — Домой, Катерина, — басит без каких-либо подводок. Все в лоб. В этом весь мой отец, церемониться он не будет, особенно если не в духе. Я умоляюще смотрю на Дана. Мол, сделай что-нибудь. Хоть что-то. Уезжать не хочу и тебя не брошу! Только вот загвоздка в том, что Кайсаров с моим отцом сейчас солидарен, и отменный минет не помог изменить его решения. Данис хочет, чтобы я сидела за высоким забором, под присмотром охраны. В этом они с папой спелись не на шутку. — Вещи, Катя, — папа прищуривается, но сам выжидающе смотрит на Дана. Так, будто ждет от него поддержки. И да! Кайсаров его поддерживает. — Я помогу, Кать, — тянет меня за руку в спальню. Как только оказываемся в комнате, прикрывает дверь и прижимает меня к стенке. Я пикнуть не успеваю, а его губы снова близко. Так близко… Облизываю свои и нерешительно поднимаю глаза. — Я не поеду, — качаю головой. — Не брошу тебя. — Еще как бросишь, — улыбается. У нас снова мир рушится, а он улыбается! Мое возмущение, да у него предела нет, у этого острого негодования от складывающейся ситуации. — Ты не имеешь права, вы оба не имеете права за меня решать, — стою на своем, а сама не могу даже пошевелиться, та еще воительница. Дан проходится ладошкой по моему бедру, а потом лапает за задницу. Склоняется ее ниже. Наши губы тут же оказываются на одном уровне. — Имеем, — облизывает мою щеку, — не выпендривайся. Я и не успеваю, если честно. Потому что мы снова целуемся. Жадно. Отрешенно от мира. Будто в последний раз. Меня снова трясет, я впиваюсь ногтями Дану в плечи, жадно прижимаю его к себе, пока его язык орудует у меня во рту. Сладкий, невероятно сладкий поцелуй, от которого ноги подкашиваются и в трусах снова становится мокро. Дан прижимает ладонь к моей промежности. Шов от джинсов впивается в самую чувствительную точку, и я охаю. Закрываю глаза, подставляя шею для мелких поцелуев. Я настолько обескуражена, что не понимаю, как, а главное, когда ласки заканчиваются. Данис больше меня не трогает, лишь слегка придерживает под локоть, а свободной рукой поправляет свою рубашку. Оказывается, я успела расстегнуть несколько пуговиц. — Возьми телефон и запиши мой номер. Я позвоню сегодня. Не надумывай и, самое главное, Катя, никуда не лезь. Делай то, что говорит отец. Поняла меня? Киваю. У меня будет его номер? Он мне позвонит? Сам? — Ладно, ладно, — лепечу и, отлипнув от стены, открываю дверь в гардеробную. По сути, мне и брать-то нечего. В доме родителей все есть. Шмоток точно навалом. Может, мак только прихватить? Засовываю лэптоп в шоппер, на скорую руку завязываю на макушке хвост и быстро переодеваюсь в удобный флисовый костюм. — Я готова, — выхожу к отцу, который разговаривает по телефону. Вместо ответа папа кивает сначала мне, потом Дану. Во дворе меня тут же усаживают на заднее сиденье машины, я даже рот толком не успеваю открыть. Машина, которую взорвали, не горит. Ее потушили. Отец и Данис о чем-то говорят на улице, Дан кивает на стоящий неподалеку джип. Видимо, за ним тоже приехали. Отец пожимает Кайсарову руку и спешит ко мне. Как только оказываемся в салоне, отдает водителю приказ везти нас домой. — Папа… Он смотрит на меня со злостью, но еще в его глазах усталость. Поджимаю губы и не решаюсь продолжить. Он примчался сюда в страхе. Возможно, всю дорогу гадал, жива ли я вообще… — Прости, — бормочу вполголоса, на что папа закрывает глаза и качает головой. Все прямо как в тот день… ПРОШЛОЕ — Где ты была? — сурово, на грани крика спрашивает отец. Папа смотрит на часы, а потом мне в глаза. Такие они у него сейчас… Ох, мамочки, ничего хорошего, в общем, его взгляд не сулит. Я стою посреди отцовского кабинета, чувствуя подступающие слезы, а ведь буквально пять минут назад ехала в такси и улыбалась. Данис впервые за все время пригласил меня к себе в гости. Мы много разговаривали, лепили снеговика и смотрели новогодний фильм. Эти несколько часов пролетели за секундочку. — В гостях, — шмыгаю носом, потому что папа, кажется, впервые повысил на меня голос. — В каких гостях, Катя? Почему ты не предупредила? Почему не берешь трубки? Шарю по карманам и, к собственному ужасу, понимаю, что батарея сдохла еще на последнем уроке сегодня. — Я… У меня телефон сел. Я забыла… — Забыла? — папа смотрит на меня как на дуру. Сглатываю слезы и отвожу взгляд. Так больно почему-то. Очень. Я не сделала ничего плохого. — Ты с этим мальчишкой опять была? Киваю. После того как папа узнал, чей сын Данис, он как с цепи сорвался. Ничего слушать не хочет. Совсем. — Мы, кажется, с тобой говорили на эту тему, Катя?! Разве нет? Ты обещала… — Я ничего не обещала! — срываюсь на крик и громко шмыгаю носом. — Ничего! — Ты не будешь с ним общаться. Поняла меня? — Буду. Буду, понял? Данис хороший, я сегодня была у него в гостях, и меня там никто не убил! Папа после моих слов чуть ли не белеет. — Ты была у него дома? — прищуривается. И говорит так, боже, будто в гроб сейчас ляжет. — Я… Я… — Ты понимаешь, кто его отец? — Папа огибает стол и делает шаг ко мне. — Бандит, Катя! Настоящий. Он убивал людей. Он плохой человек. Тебе нельзя дружить с этим мальчиком. Папина рука ложится на мое плечо. Передергивает. Не хочу, чтобы он меня трогал. Не хочу! Ненавижу его. За что он так с Даном? Он ничего плохого никому не делал! — Нельзя? — в ужасе смотрю на отца. — Почему, папочка? Разве дети должны нести ответственность за поступки родителей? Разве они должны страдать из-за тех, кто их родил? Я реву, но продолжаю стоять на своем. Не вижу перед собой почти ничего. Картинка давно размылась, но я не могу склонить голову и так легко сдаться! Ни за что! — Должны?! — кричу во все горло. — Ты сам говорил, что Данис хороший парень! Он был у нас дома. Не раз. Он тебе нравился. А теперь, теперь… Папа на мой всплеск эмоций не реагирует. Его не трогают ни мои доводы, ни притянутые за уши аргументы. Он считает себя правым и на этом ставит жирную точку. — Иди в свою комнату. Ты наказана, Катерина, — спокойно изрекает отец и больше на меня не смотрит. Только когда я оказываюсь на пороге кабинета, добавляет: |