Книга День другой – кошмар все тот же, страница 53 – Евгений Меньшенин

И вдруг я задумалась, а видела ли я когда-нибудь его документы? Студенческий билет, права, паспорт. И не могла припомнить. А ходил ли он в универ, и чем он занимался днем, пока я была на учебе? Ведь он никогда ничего не рассказывал о своей работе, говорил, что просто менеджер, и все. Может, он и вовсе не ходил на работу. Может, и не учился. И никто не гарантировал, что он каждый день не превращался в кого-то другого и не шастал по наркопритонам или не снимал шлюх. Картина мира рухнула.

Кто он и что он? Кто этот человек, что гнался за мной в лесу?

Единственное, в чем я была уверена, что он больной на всю голову. И он хотел меня догнать.

Я бежала что есть сил где-то в темноте в незнакомом лесу. И каким-то чудом я нашла что-то вроде тропинки, где твердая почва, и ветки каждую секунду не хлещут по лицу.

Я даже стала видеть немного в темноте, как сова. Это страшно меня обрадовало. Но не радовало, что на улице было очень холодно, а я промокла. Пока меня грел адреналин и бег, но рано или поздно мне придется остановиться и искать выход из леса, и тогда я могу замерзнуть. А у меня ни телефона, ни фонарика, ни компаса, ни спичек, ни зажигалки, ничего нет! Я была практически голая, одна в темном лесу, в незнакомой местности.

Вася кричал, звал меня. А я убегала от голоса, не думая о том, как буду искать выход. Это уже был другой вопрос. До утра я вполне могла продержаться на адреналине, хотя я уже очень хотела пить.

Я остановилась, когда поняла, что сейчас упаду, уже и дышать не могла, сердце просто выпрыгивало из груди. Я привалилась к толстому дереву и обняла его. Дышала так громко, что не слышала ничего, кроме себя самой. Я боялась, что весь лес слышит мое дыхание, поэтому пыталась успокоиться. Ноги, руки, лицо – все болело, все жгло. Джинсы были порваны, кроссовки мокрые. Хорошо, что я не надела вечернее платье, а взяла его с собой. Представляю, как бы я бегала по лесу в этом платье и на каблуках. Вот был бы номер. Но все это осталось в машине с психом.

Я передохнула, пообнималась с деревом. Дыхание выровнялось. Стало легче, но и прохладнее. Я слушала лес. В тишине то и дело хрустели ветки, и непонятно, где шел человек, а где бежал зверь. Поднялся ветер. Стало холодно. А я была в легкой футболке, кофте, джинсах и мокрых кедах. На голове бардак, во рту пересохло, запершило. Я еще вытащила из волос какого-то жука. Не люблю жуков, но в тот момент, хоть меня и передергивало от отвращения, я не позволяла себе раскисать. Где-то там, в лесу, в темноте затаился мой Вася, мой прекрасный принц, сошедший с ума.

Я не знала, что делать. Просто стоять холодно, а шагать по лесу шумно и страшно. Я медленно пошла по тропинке вперед, подальше от того места, откуда бежала. Каждая тропинка куда-нибудь ведет. А еще говорят, все дороги ведут в Рим. Было бы неплохо вот так попасть из леса прямо в Рим. Да было бы неплохо даже наткнуться на какую-нибудь избушку в деревне, где милая бабушка топит печь и делает хлеб, как моя бабушка. Я очень мало помню про нее, но никогда не забуду, как она делала хлеб в формочках, кирпичиком, он был такой свежий и вкусный. Я любила есть бабушкин хлеб просто так, без молока и чая. Я не люблю молоко, никогда не любила, а вот Вася любил. Видимо, у нас с ним заложено было изначально, что мы не пара. Хотя Лерка мне гадала по именам и на картах Таро, что с Васей у нас все сложится. Помню, мы гадали на свадьбу. Я сейчас понимаю, почему Лерка нагадала, что свадьба сложится, ведь Вася может сыграть свадьбу и без меня. Ему вообще никто на свадьбе не нужен, он сам всех сыграет. И гостей, и родителей, и невесту. Представляю, как он будет бегать по пустому залу ресторана и кричать «горько», целовать воздух, перепрыгивать с места на место и развлекать сам себя конкурсами.

Так я и шла. А потом… 

*** 

Мальчишки смотрели не нее большими глазами.

– Потом я не помню. Кажется, я шла по этой темноте, пока не увидела костер, и села погреться. Тут никого не было. Потом подошли вы, по очереди. Мы с вами познакомились. И я очень рада, вы славные ребята.

– Так ты что… недавно, значит, тут? – спросил Гоша.

– Наверное, недавно. А вообще кажется, что уже года два, не меньше.

Птица вдали звала человеческим голосом.

– Это он? – спросил Даня, обернувшись на голос. Но в лесу не особо понятно, с какой стороны кричат. – Он до сих пор тебя ищет?

Она пожала плечами.

– Я не знаю.

– Слушай, а ты говорила про какой-то там телефон, который у тебя с собой был. Что это за телефон такой? Как в армии, на длинном проводе что ли?

– А вы не в курсе, да? Люди придумали прикольную игрушку – сотовые телефоны, их с собой носить можно, – сказала Катя.

– А как же провода? Куда их складывать?

– Сейчас телефоны совсем другие. Они маленькие, вот с ладонь, и плоские, что тетрадка, и там экраны такие интересные, сенсорные называются, нажимаешь пальцем, и он реагирует.

– Ничего себе! – удивился Даня.

– Как в кино прямо, – сказал Гоша.

– Да, и там можно с друзьями общаться, в игры играть.

– Как на денди? Я все просил папу купить мне денди, но он говорил, очень дорого, подожди, когда устареет, тогда и купим, когда всем надоест, – сказал Даня.

– Денди? – спросила Катя. – Когда я родилась, денди уже давно не продавали нигде.

– Правда?

– Так что, мы тут уже долго, получается?

– Наверное, – сказала Катя.

– И что, у вас у всех такие телефоны есть? – спросил Даня. Он явно нервничал и поглядывал за плечо Кати. И прижимался к ней, будто прятался от кого-то. Катя посмотрела в ту сторону. Кажется, в тени кто-то стоял. Кто-то с сумкой в руках, большой и квадратной сумкой, похожей на чемодан.

– За мной пришли… – прошептал Даня. – Извините, но мне пора.

– Мы еще увидимся? – спросил Катя.

– Наверное. А ты еще придешь сюда?

– Я постараюсь.

– Пока.

– Пока, – сказала Катя.

– Пока, – сказал Гоша.

Даня встал, опустил голову и вышел из теплого круга. Как только он шагнул в темноту, фигура положила ему руку на плечо, и они растворились в лесу.

– Ну, а ты как? – спросил Гоша.

– Не знаю пока. Страшновато.

– Все будет хорошо.

Теперь уже голос птицы можно было разобрать. Голос искал Катю, звал разными голосами, притворяясь то женщиной, то стариком, то ребенком, то влюбленным парнем.

Гоша долго смотрел в темноту. Потом повернулся к Кате.

– Мне уже пора, но если хочешь, я могу еще посидеть.

– Да не переживай. Я справлюсь.

– У нас тоже когда-то были костры. Очень теплые. Как твой, – Гоша встал. – Я надеюсь, мы не раз еще встретимся с тобой, расскажем друг другу несколько страшных историй.