Онлайн книга «Женский роман»
|
Вересов заставил себя сосредоточиться на лице стоящей у доски молоденькой девушки. —По итогам проведенных тестов… — очень серьезным тоном сообщала она родителям. После Зои Геннадьевны контраст был разительным. Интересно, тот, кто отправил эту пигалицу в 11 класс, вообще хоть о чем-то думал? Он легко откинулся на спинку стула. Как, Кирилл сказал, ее зовут? Марина… кажется, да… Марина Николаевна… «Нет, не ее имя», — Максим слабо усмехнулся. Пробежался глазами сверху вниз, потом гораздо медленнее поднял взгляд обратно к лицу. И беззвучно шевельнул губами: —Мара… —И я настаиваю на необходимости сдачи DЕLF-а и, разумеется, DALF-а, — вдохновенно продолжала учительница. — Во-первых, те, кто успеет сдать DALF, освобождаются от языкового теста при поступлении в вузы франкоязычных стран. Во-вторых, даже те, кто успевают сдать только DЕLF, получат билингвальные дипломы по договоренности с Центром французской культуры. По большому счету, это будет равнозначно — вместо языкового теста. Я понимаю, что на Францию из здесь присутствующих нацелены единицы, если вообще нацелены. Но это, в конце концов, еще и престижно. И послужит бонусом при поступлении в наши вузы. Вересов устало потер лоб. Франция. Новая клиентка сегодня что-то вещала про домик под Ниццей, который ей достался от третьего мужа, и на который теперь положил глаз ее пятый, с которым она собирается разводиться, потому что на горизонте замаячил шестой. Скорей бы уже эта бодяга закончилась. —Далее вопрос материального характера. В школе планируется ремонт пристройки на заднем дворе. За ней располагается козырек и крыльцо у бассейна. Скажу прямо, старшеклассники там курят. Из нашего класса Вересов, Онищенко, Удод, Кудинова и Новицкий. Это те, кого я поймала за руку. Кроме того, что пристройка давно нуждается в ремонте, мы сможем хотя бы контролировать, кто там находится. Часто вместо уроков. Но это мое личное замечание, разумеется. На ремонт средства выделены из бюджета, но нам, как вы и сами понимаете, не хватит. Администрация раскидала недостающую сумму по количеству учащихся. Получилось сто пятьдесят гривен с ученика. Если есть возможность сделать ремонт дешевле… у кого-то из родителей, то Виктор Иванович по этому поводу проведет общешкольное собрание в актовом зале в пятницу через неделю, тоже в 18:00. Приходите. «Если вместо уроков — это хреново», — Максим практически вернулся в мир живых. Вернее, в мир учительницы. Нет, девчонки, которая выбрала себе эту профессию. Интересно, это по зову сердца? Он сдержал смешок, бросил взгляд на часы. 19:05. Начала бы сразу с денег. Дать ей триста, только бы отпустила. В этот момент она снова серьезно посмотрела на класс и сказала: —Ну что ж, если имеются вопросы, спрашивайте. Еще минут двадцать раздавались короткие вопросы родителей и основательные ответы учительницы. Вересов молчал. Успеваемость Кирилла его вполне устраивала. Голова на плечах у пацана имелась. И эта голова была далеко не глупой. Самый большой риск, что Вересов-младший согласится на уговоры матери и улетит учиться в Штаты. Но это его личное дело. Макс решил для себя, что вмешиваться не будет. Самый большой грех, который водился за сыном — то, что он курил. Но это точно не дело учительницы. Максим об этом знал уже некоторое время. Также знал, что немного и нечасто. Бесед проводить не стал. Никакие беседы в свое время не возымели результата с ним самим. Так почему с Кириллом должно быть иначе? —Собрание окончено… — донеслось до него. Вересов поднялся и неспешно двинулся к выходу, когда тот же голос, который всех только что отпустил, четко произнес с интонацией Мюллера в славноизвестном фильме про советского разведчика: —Господин Вересов, вас я прошу остаться. «О как!» Максим давно научился скрывать свои эмоции за маской совершенного спокойствия. Он обернулся к учительнице и подошел к ней ближе. Она дождалась, когда класс покинет последний родитель, и, наконец, выдохнула: —Прошу прощения, я не знаю вашего отчества. Не успела еще… —Максим Олегович. Она чуть кивнула и продолжила: —Я хотела поговорить об успеваемости и поведении Кирилла, Максим Олегович. Дело в том, что… Сегодня на аудировании он списывал ответы одноклассника. Разумеется, я поставила ему двойку. После этого он самовольно покинул класс. —Я поговорю с ним, Марина Николаевна. Согласен, подобное поведение не допустимо. Впрочем, раньше он себя так не вел. Она снова кивнула и почему-то опустила глаза. —К сожалению, я не знаю, как он вел себя раньше. Разумеется, я не навязываю никому себя в качестве любимой учительницы, они взрослые, и их предпочтения сформированы. Я всего лишь доведу их до выпускного, и все… Но представления о вежливости и уважении к учителю к шестнадцати годам должны были развиться. —Многие учителя жалуются? Только этого Максу и не хватало, чтобы за несколько месяцев до окончания школы Кирилл вдруг решил забросить учебу. Марина Николаевна покраснела и тихо сказала: —По счастью, нет. У него это избирательно. —Понятно. Я поговорю с ним, обязательно, — он помолчал, разглядывая ее лицо. — Впрочем, не могу гарантировать результат. С детьми нынче сложно. Вас-то как занесло к выпускникам? — неожиданно спросил Максим. Она подняла на него глаза и чуть воинственно, будто защищалась, заявила: —Мне этот класс доверил Виктор Иванович. Видимо, счел достаточно компетентной, если это вас беспокоит. —Ну, раз Виктор Иванович, — протянул Вересов, — то больше меня ничего не беспокоит. Марина Николаевна снова окинула его взглядом, совсем таким же, как когда он вошел в кабинет, на мгновение задержалась на его глазах, озадачилась и продолжила: —Он способный мальчик. Даже талантливый. Но, наверное, это переходный возраст просто. Именно мой предмет он игнорирует. Я не склонна жаловаться. Но я бы рекомендовала вам больше времени уделять сыну. Это возраст такой. Только кажется, что он взрослый, а на самом деле ему внимания нужно столько же, если не больше, чем в детстве. Да и год будет трудный. Выпускной класс, внешнее тестирование, поступление… Вы знаете, я анкету им раздала на первом нашем классном часе. Попросила ответить на вопрос, кем они хотят стать. Кирилл прочерк поставил. —Приму ваши рекомендации к сведению, — улыбнулся Максим Олегович. — А прочерк в его анкете ничего не значит. Кирилл далеко не всегда и далеко не всех посвящает в свои планы. —А вам, его отцу, они известны? —Вы хотите и мою персону обсудить? —Нет, я хочу понять, как работать с вашим ребенком. Вы же помните постулат, что нет плохих учеников? —Не уверен, — не сдержавшись, рассмеялся Максим. — У меня иная профессия. |