Онлайн книга «Мумия и Тролль»
|
– Валар, – не задумываясь, сказала Катя. – Валар? Точно? – Абсолютно. Кстати, знакомое слово. У нас в Пскове был торговый центр «Валинор», может, что-то однокоренное? Нафаня неожиданно фыркнул и уставился на статую. – Валар, хе-хе. Забавно. Кате показалось, он что-то понял или вспомнил. Но ей не сказал. Но выспрашивать она не стала. Из гордости. .. И тут случилось нечто действительно ужасное. Дверь упаковочной распахнулась с жутким скрипом, и в помещение вошел, нет, ворвался мужчина в траурном черном костюме. На груди у него висел такой же, как у Нафани, зеленый пропуск, гласивший, что его обладатель – не кто иной, как старший научный сотрудник отдела Северо-запада Г. В. Панихидин. И рожа у старшего научного сотрудника была подстать фамилии: бледная, с глубокими залысинами на лбу и какая-то зомбоподобная. Хотя это, наверное, от синеватого искусственного освещения. Панихидин резко остановился и уставился на Катю неподвижным змеиным взглядом. Катя рефлекторно спряталась за спину Нафани. – Доброй… э… ночи, – выдавил тот. – Лаборант Нафанаилов! – шипящий голос вошедшего оказался подстать взгляду. – Вы вполне осознаете, что сейчас делаете? – Ставлю научный эксперимент, – быстро ответил Нафаня. – А ну марш отсюда! Чтобы духу вашего здесь не было! Завтра напишете объяснительную на имя Самого. А это что за существо там притаилось? В Кате взыграла гордость. Она выступила из-за спины Нафани, задрала подбородок и сообщила: – Меня зовут Екатерина Малышева! С кем имею честь? Вопрос был дурацкий, потому что на бейджике всё было ясно написано. Панихидин придирчиво оглядел Катю с головы до ног. Не как симпатичную девушку – как… экспонат. И, как показалось Кате, несколько растерялся. Может, тому виной был Катин деловой костюм? Затянувшуюся паузу прервал Нафаня. – Госпожа Малышева – крупнейший специалист в Петербурге по кельтским языкам… На лице Панихидина явственно отразилось сомнение. – Мне ее в Британском Совете порекомендовали. Я туда специально ходил, можете проверить! Панихидин еще раз изучил Катю. Как вивисектор – лягушку. – Так уж и крупнейший? Катя приняла оскорбленный вид и попыталась лицом и фигурой изобразить из себя крутого эксперта. – Позвольте поинтересоваться, где трудится крупнейший эксперт? – ехидно осведомился Панихидин. – На филологическом факультете СПГУ, – нахально заявила Катя. А что? Чистая правда! Разве учеба – это не труд? А чтобы закрепить имидж, добавила по-шведски: – Är du glad, gammal stubbe? [5] Панихидин кивнул. Надо полагать, шведского он не знал. Но тут же поинтересовался весьма глумливо: – Что вы имеете сказать по интересующему нас вопросу? Снова влез Нафаня. И опять – кстати. – Госпожа Малышева только что расшифровала часть надписи на крышке! Вот тут написано «власть»… – Да что вы говорите! И какой же это язык? Катя примолкла. Нафаня бросил на Катю выразительный взгляд: «Да соври ты уже хоть что-нибудь!» – Вы хотя бы можете назвать языковую группу? – издевательски настаивал Панихидин. – Как крупнейший в Петербурге специалист? Догадки есть? – Кельтская группа, – небрежно бросила Катя, вспомнив то, что говорил Нафаня. – А от догадок я пока воздержусь. Не хочу озвучивать непроверенные теории! И усмехнулась, очень гордая собой. – Может, вам требуется какая-то помощь? – не отставал Панихидин. – Не стесняйтесь, все что нужно мы вам предоставим. – Не надо, – решительно отказалась Катя. – У меня дома найдется всё необходимое. «То есть Карлссон», – мысленно добавила она. Тут Кате кое-что пришло на ум. Она вытащила мобильник. – Что вы делаете?! – всполошился Панихидин. – Не положено! Но Катя уже отщелкала надписи и быстренько спрятала мобильник в карман. У старшего научного сотрудника был такой вид, будто он сейчас полезет к Кате в карман и отберет мобильник… Но рядом стоял Нафаня, который несмотря на свой стрёмный имидж и глуповатую улыбочку, выглядел парнем крепким. И Панихидин не рискнул применить силу. – Позвоните мне утром в понедельник, – высокомерно произнесла Катя. – Мой телефон у вашего сотрудника. А теперь, если позволите… И Катя величественной поступью двинулась прямо на Панихидина, поскольку тот стоял как раз между ней и дверью. Тот неохотно посторонился. – Я провожу, – подскочил Нафаня, распахивая перед Катей дверь. Оказавшись в коридоре, он показал Кате большой палец. Та весело подмигнула в ответ. – Легко отделались, – прошептал Нафаня, быстрым шагом устремляясь в сторону «выхода для сотрудников». И через несколько минут задумчиво добавил: – Одного не пойму. Что этот упырь сам-то делал ночью в упаковочной? – и сразу, без перехода: – Слушай, давай я тебя провожу. А ты где живешь, кстати? – Здесь, на Невском. Проводи, если хочешь. Конечно, Катя не возражала. Нафаня – занятный. И Катя ему понравилась, это точно. Интересно, будет за ней ухаживать? А ведь точно будет. Такие не откладывают на завтра то, что можно съесть сегодня. Насладиться вниманием нового знакомого Кате не удалось. Только они вышли на Миллионную, как мимо с грозным ревом промчалась кавалькада мотоциклетных всадников. Самый последний вдруг осадил чоппер, соскочил лихо и перегородил Кате дорогу. Нафаня гордо расправил плечи и сунулся защитить, но байкер, который ростом не уступал Нафане, а шириной превосходил вдвое, небрежно отодвинул его кожаным плечом, скинул шлем… и оказался Катиным знакомцем Бараном, сподвижником Коли Голого. – Малышка! – воскликнул Баран диаконским басом. И распахнул объятья, в которых легко уместилась бы дюжина таких девушек, как Катя. Обнимать, однако, не стал, а гостеприимно предложил: – Подвезти? Катя покосилась на Нафаню… Нафаня взирал на Баранов байк. С восхищением. О Кате он, похоже, забыл. Ну и ладно. – Подвези, – разрешила девушка. Бросила небрежно: – Нафаня, до понедельника. Звони! И полезла на широкое кожаное седло чоппера. Миг – и ее уже нет. А Нафаня остался. С открытым ртом. А так ему и надо! * * * – Чё сидишь, гони! – Тусклый, как осенняя морось, мужчина плюхнулся на сидение «девятки». |