Книга Я слышу, страница 18 – Наталия Никульшина

Где Настя?!

- Ну что, Вадим Николаевич, тогда в морг?! – кому-то не терпелось скорее глянуть на обещанную кисту. Они ненормальные, точно. Нельзя так желать этого, не имея психических расстройств.

Я сморщилась, гоня прочь картинки, возникающие в голове. Заведующий и его стажер покинули смотровую, возникла неловкая тишина.

- Ладно, иди пока, на кушетку присядь, - решил Коршун. – Заходите, кто там следующий?! – крикнул он, когда я пересела.

К нам присоединилась женщина лет тридцати с небольшим. Уселась напротив Коршуна, со страхом на него посмотрела.

- Да не бойтесь, чистить не буду, - устало пообещал он. Взял новую спицу с бинтом на кончике, обмакнул в какую-то банку с жидкостью и засунул все это богатство в нос новой пациентке. Ту затрясло.

- Только не промахнитесь! – взмолилась она.

- Я обычно так и делаю! – съязвил доктор.

- Господи, как страшно! – причитала женщина.

- А вы думаете, мне не страшно у людей в голове ковыряться?! Только с нашатырем и хожу! Боюсь жутко! – пошутил Коршун. Я хихикнула, а женщина – нет. Ну, ее право, а мне шутка понравилась. Ну, или тот, кто ее сказал. Доктор закончил экзекуцию. – Позови следующего, - попросил он убегающую из смотровой женщину. – Настю, кажись, черти унесли!

На место пациента плюхнулась молодая цыганочка.

- Чья? – коротко спросил Коршун. Если сегодня у кого-то выходной – он, как дежурный, смотрит и чужих пациентов.

- Гаврилюк, - тихо ответила она.

- А ты?

- А я Зенцова.

Коршун стал искать историю болезни цыганочки.

- Угу, вижу. Давай носик.

- У меня горло! – испугалась девушка.

- Я в курсе. И его посмотрим. Тут пометка, что ринит у тебя, - доктор взял инструмент, с помощью которого можно расширить ноздрю.

Цыганочка вжалась в кресло.

- Вы точно знаете, что делать?

Все, сейчас взорвется, напрягся.

Но Коршун, вопреки моим ожиданиям, тяжело вздохнул.

- Зенцова, на теле человека отверстий, конечно, достаточно. Но я закончил только оториноларингологию, - как он это так быстро выговорил?! – И в незнакомые места не полезу. Тут написано – ринит, связки. Вас насморк беспокоит?

- Ну… немного…

Коршун терпеливо покачал головой.

- Смотреть будем?

- А что, есть выбор? – воодушевилась цыганочка.

- Конечно. Ваш доктор заступает на дежурство после меня. Вечером, или завтра может вас осмотреть.

Она тут же вскочила со стула.

- Тогда я подожду Гаврилюк! – убежала, не дожидаясь ответа.

Коршун снова вздохнул.

- Весело у вас, - посочувствовала я.

- Не то слово, - не оборачиваясь, ответил он.

- И оно того стоит? – мне было дико его жаль. В который раз пациент в нем сомневается? Я ведь и сама это сделала, впервые увидев своего доктора. А теперь ни за что не променяю его ни на кого другого. Пусть там хоть кандидат наук будет, мой Коршун – лучший лор, даже ухо мне безболезненно пропылесосил!

Наконец, вернулась Настя.

- Ты что, в аптеку через дорогу бегала?! – возмутился доктор, забирая у нее долгожданную мазь.

- Да там новенькие поступали, задержали меня…, - стала оправдываться медсестра.

- Иди ко мне, заинька.

Господи, бегу!!! Жаль, что он меня так просто на стул зовет присесть. Устроившись напротив доктора, я заметила ревнивый взгляд Насти. Та-а-а-к.

Коршун обмазал мои уши пахучей мазью, потом стал снова заклеивать их чистым пластырем.

- Слух не пропал?

- А должен? – не поняла я.

- Видимо, не пропал, раз отвечаешь, - усмехнулся он. – Не должен. Но мало ли. На ночь обезбольку уколи, будут ушки болеть.

- Хорошо, - согласилась я, огорчаясь, что сегодня вечером он уйдет домой.

- Кровить больше не должно, но если что – к дежурному доктору, и не смей мяться! Осталось только немного потерпеть, но если будешь спасаться обезболькой – все будет отлично. Только не увлекайся, - добавил доктор, наверное, вспомнив о Тане.

- Поняла.

- Насть, сколько там еще человек?

- Больше никого.

Доктор выдохнул с облегчением и потер свой лоб ладошкой. Устал.

- У вас сегодня еще операции? – робко спросила я, не представляя, как он будет их проводить, если да. Уснет ведь рядом с пациентами! И даже без наркоза.

- Одна. Заинька, не надо так на меня смотреть.

- Мне вас жалко…, - пробормотала я

Коршун нахмурился.

- Дмитрий Васильевич жизни спасает! – влезла Настя. – Благородное дело!

- Дмитрий Васильевич скоро уснет рядом с этими жизнями! – поспорила я. – Отдыхать ведь тоже надо!

- Отпуск! Медики только так отдыхают!

- А на работе, значит, помереть нужно?

- Угомонитесь, - засмеялся доктор, слушая нашу перепалку. – Заинька, не надо меня жалеть. У меня скоро отпуск, там и отдохну.

Я засияла. Он ответил мне, а не ей! Вот сучка, облизывается на моего Коршуна, даже сейчас, при мне! А я ее тут бутерами угощаю! Надо было их мышьяком посыпать.

- Заинька, отдыхай.

Я поднялась, поймала на себе ревнивый взгляд и утопала в палату. Хм, я все время «заинька» и ласково, а она «Настя, че вылупилась?!» Какой прекрасный сегодня день!

- Ты чего так долго?! – накинулась на меня Оля, чахнувшая над бутербродами. – Операцию, что ли, еще раз делали?

- Или чай с докторишкой пила? – хихикнула Таня.

- Да нет… я больше ждала, пока медсестра мазь принесет. Кстати, эта сучка на моего доктора запала! Смотрит на него так!

- Офигела?! – возмутилась Оля. – Это наш Коршун!

Я собрала в пакет несколько бутербродов.

- Отнесу ему, пожалуй.

- Правильно! – одобрили девчонки.

Я решительно отправилась в ординаторскую, только бы не ушел еще. Если Настя заглядывается на Коршуна – значит знает, что он не женат? Или ей просто все равно? А мне ведь – нет. Но я уже стою перед дверью ординаторской, ловя на себе пристальный недовольный взгляд Насти, сидящей на посту. Еле сдержавшись, чтобы не показать ей язык, я постучала.

- Входите!

Коршун уже снова что-то писал, но на меня глянул с улыбкой.

- На чай?

- А вы не уходите на операцию? – обрадовалась я, даже не подумав, что он пошутил.