Книга Иллюзия, страница 34 – Наталья Медведская

– Хочу.

– Вот. Поэтому мне надо уехать.

– Как папа? Он тоже хочет стать артистом?

Алиса тяжело задышала, пытаясь справиться с порывом гнева. При одном упоминании и даже мысли о Феликсе её охватывала злоба, обида и ненависть, зародившаяся на месте былой любви.

– Нет, папа не желает быть артистом, он тоже поехал зарабатывать денежки для тебя, – проговорила она, поборов желание выругаться на мужа.

– Не хочу денежек, хочу, чтобы вы были со мной, – чуть не плача, заявила Оля, совершенно сбитая с толку матерью.

– Я заберу тебя к себе… потом…, а пока ты поживёшь у тёти Сании и дяди Марка. Пойдём, отведу тебя к ним.

Алиса приоткрыла дверь, втолкнула сумку с вещами в коридор. Взяв за руку дочь, пошла в сторону беседки. Оттуда доносился смех и громкие голоса.

Конец октября выдался тёплым и солнечным. Осень на Кубани могла играючи, после череды дождливых дней, вернуть бабье лето. В прозрачном воздухе, напоённом сохнущей листвой и поздними цветами, снова полетели лёгкие паутинки.

Илья и Мия в ожидании обеда занимались любимым делом: играли в бадминтон. Родители понятия не имели, что их отпрыски сражались не просто так из удовольствия, а вполне осознанно и весьма азартно на свои карманные деньги. Пока их силы были равны, поэтому они проигрывали по очереди, но каждый мечтал сорвать большой куш.

Марк сам занимался подготовкой к обеду. Сейчас он брызгал водой на угли, убирая жар, чтобы овощи и рыба не подгорели. Первая порция перца, баклажанной и кабачков уже исходила паром на столе беседки. Время от времени он поглядывал то на детей, что-то слишком сосредоточенно играющих на площадке, то на жену, лежащую в раздельном купальнике на фланелевом на пледе. Она пыталась загореть под последними солнечными лучами уходящего бабьего лета. Каждый раз как Марк смотрел на Санию, вместе с волной жара и вожделения он ощущал странную нежность и тихую радость. Больше двух с половиной месяцев он провёл в страхе навсегда потерять дорогую для него женщину. Лишь вчера его душа немного успокоилась. Отправившись в загс, чтобы выяснить, как продлить срок, данный для примирения супругов, Марк узнал: его жена накануне забрала заявление о расторжении брака. Пока она ничего не сообщила ему о своём решении, но сам поступок говорил о многом. Он готов был пуститься в пляс прямо там перед загсом, от нахлынувшего счастья ему хотелось петь и кричать. Марк понимал, ему ещё многое предстоит сделать, чтобы доказать Сании: он действительно изменился, повзрослел, способен принимать серьёзные решения и брать на себя ответственность. Оказалось, ему доставляет удовольствие радовать своих дам и сына завтраками, подарками и сюрпризами. Он знал, впереди долгий путь до настоящего прощения его женой, но теперь, осознав, насколько она ему необходима и как он её любит, Марк собирался пройти этот путь до конца.

– Как мы вовремя, – воскликнула Алиса, появившись из-за угла дома. – Прямо к обеду попали.

Марк угрюмо покосился на свояченицу, её появление никогда не приносило ничего хорошего. Они не встречались почти неделю, и он был согласен не видеться с ней ещё столько же. А после того, как узнал о чувствах Феликса к Сании, то больше не желал сталкиваться и с ним. До Марка дошли слухи, что свояк уволил всех рабочих и продал автомастерскую. Чем он собирался заняться дальше, сведений не имелось, об этом не ведали даже их общие друзья.

Сания встала с покрывала, Взяв парео, обвязала им себя, соорудив что-то наподобие сарафана.

– Мы скоро будем есть, так что присоединяйтесь к нам.

Алиса подтолкнула дочь к двоюродному брату и сестре.

– Олюшка, иди поиграй с Ильёй и Мией.

Оля радостно побежала по траве к родственникам.

– Еда это, конечно здорово, но мне милая сестричка, – слово милая Алиса ухитрилась произнести с изрядной издёвкой, – надо срочно поговорить с тобой.

Марк запротестовал:

– Все разговоры потом, у меня уже рыба готова и овощи остывают. Пора звать всех к столу.

Алиса нахмурилась. Покосившись на изящные золотые часики на запястье, мотнула головой.

– Пусть Марк покормит детей, я не могу откладывать разговор и на час. У меня очень мало времени.

Марк рассердился:

– Что за срочность такая! Вечно твои дела самые важные и их надо решать сию секунду и немедленно. Ты заявилась, никого не предупредив, а теперь не даёшь нормально пообедать.

Алиса, побагровев, негромко произнесла

– Если хотите, я начну при ваших детях, пусть они услышат, что их мамочка натворила. Или всё-таки мы поговорим наедине. Что скажешь, сестричка?

– Я не понимаю, о чём речь, – удивилась Сания, не чувствуя за собой никакой вины. Но зная о несдержанности Алисы, способной в ярости наговорить гадостей, попросила мужа. – Марк, иди с детьми в дом и кушайте там. Я поговорю и присоединюсь к вам.

– Почему ты идёшь у неё на поводу? Что такого важного она может сообщить? – проворчал он.

Алиса сузила глаза и с ненавистью уставилась на сестру.

– Могу. Ещё как могу. Сегодня утром я узнала, что Феликс подал на развод. – Она перевела взгляд на Марка. – Не догадываешься из-за кого он это сделал? И это ещё не всё. Он продал автомастерскую, переписал квартиру на Олю и собирается уезжать. Так будем разговаривать или нет? – повысила она голос.

Сания помрачнела.

– Не понимаю, причём здесь я. К решению Феликса не имею никакого отношения. Впервые слышу, что он уезжает.

Марк покачал головой.

– Конечно, лучше обвинить во всём сестру, чем разобраться в своих ошибках. Алиса, думаешь, Феликсу понравилось, как ты поступила в истории с наследством. Он окончательно разочаровался в тебе.

– Уводи детей, – процедила Алиса. – Я уже едва сдерживаюсь.

– Марк, пожалуйста, идите в дом. Не волнуйся, всё будет в порядке.

– Да я боюсь тебя с ней оставлять. Она же ненормальная.

– Идите.

Марк взял большое блюдо с рыбой и овощами, поджаренными на огне, и позвал детей. Услышав его призыв Илья и Мия, подхватив Олюшку, отправились следом за ним в дом.

Сания села на плетёный стул, положила руки на стол.

– О чём ты хотела со мной побеседовать? Кажется, всё уже высказала.

– Не всё. Как бы ты не оправдывалась, но есть и твоя вина в том, что Феликс разводится со мной.

– И в чём же она?

– В том, что ты существуешь на этом свете, в том, что ты ему встретилась. Ещё в детстве, я злилась, когда слышала: твоя сестра умная и хорошая, бери с неё пример. Почему никто не думал, что я чувствовала при этом, не нужно было нас сравнивать. Разве я виновата в том, что менее сообразительна и способна? Мне надо головой об стену биться, лишь бы убедить, я просто другая и ничем не хуже тебя?