Онлайн книга «Закон Кремля»
|
Но выход всегда найдется, если его искать. Нашел и я, задвинув пышную речь на тему величия народа… как его там… Имгов… не, Иггов. Точно Иггов – и вроде я не ошибся, глядя на рожи мутантов, которые из озабоченных довольно быстро превратились в благостные. Лесть – замечательный инструмент для того, чтобы расположить к себе кого угодно, от интеллектуала до туповатого нео, на нее все так или иначе ведутся. Но – на сытый желудок. Голодный думает не о приятных для него словах, которые произносит льстец, а о том, насколько он хорош в виде жаркого. Разумные приматы на сто процентов думали именно об этом, судя по их взглядам на вертел, воткнутый в землю, – на меня – снова на вертел, и так по кругу. С одной стороны, конечно, никому не охота получить кровавым шаром в тыкву, но с другой… если навалиться разом… Поняв, о чем думают эти мартышки-переростки, я мигом сменил тему речи: – …и я, Снар, говорю вам – нет ничего плохого в том, чтобы сильный и могучий народ новых людей стал еще сильнее, вкусив плоть Дрога, великого вождя племени Иггов! Ибо каждому известно, что сила тела и разума имеет свойство переходить к тому, кто вкушает плоть ее носителя! У многих нео от таких заворотов челюсти вниз поехали, и я понял, что несколько переборщил с витиеватостью речи. Один волосатый недоросль даже вслух поинтересовался: – А плоть – это что? – Мясо, дурак, – зашипел на него Урт, отвесив подзатыльник. – Мясо? – удивился недоросль. – Это он про то, чтобы Дрога съесть? Так нельзя же, закон племени… Второй подзатыльник оказался увесистее, недоросля снесло с ног, и он смачно шлепнулся мордой в грязь. – Если бог говорит можно – значит, можно! – наставительно произнес Урт. – Ты совсем сдурел, бесхвостый?! – заорала какая-то самка, не иначе наложница Дрога, но ей быстро заткнули пасть. Когда бог говорит дело, ему не прекословят. Не прошло и получаса, как ободранный и освежеванный Дрог с пастью, набитой крыш-травой, висел над костром. Все время, пока нео потрошили вождя, я прикидывал, как бы свалить, но пока не получалось: Урт, которому я отстрелил хвост, ходил за мной по пятам, заглядывая в глаза и умильно скалясь. Ну да, понятно. Любому божеству нужны доверенные лица, и эта хитрая волосатая морда явно метила на эту должность, при этом не давая мне аккуратно сдернуть отсюда подобру-поздорову. Пока я предавался размышлениям, над стоянкой поплыл довольно аппетитный запах шашлыка. Некоторые нео уже приплясывали от нетерпения, однако повар с рукой, замотанной в какие-то фиолетовые листья, зло шипел на всех, кто пытался приблизиться к костру, и для усиления эффекта даже пару раз махнул своим ножом, больше похожим на саблю. Но наконец священнодействие было окончено. Повар широким взмахом откромсал от туши бывшего вождя неслабый шмат – и протянул мне. Вот этого я точно не ожидал… Я, конечно, пожрать всегда за, но тут почти брата по разуму откушать предлагают… – Ешь, хозяин, – льстиво скалясь, проговорил Урт. – Ты убил врага, тебе первому и есть его мясо! Закон такой. Блин, ну и логика! Но, с другой стороны, у обезьянов это правило в статусе закона. И если я его нарушу, стало быть, с высокой вероятностью стану их врагом. То есть превращусь в добавку к сытному обеду… На вкус Дрог оказался так себе. Да еще и жестковат, что не удивительно, ибо вождь племени нео при жизни был горой упругих мышц. Впрочем, обезьянов это особо не смущало – трескали вожака за милую душу, повар только успевал мясо с туши срезать, при этом себя не забывая – то и дело закидывал в пасть куски поподжаристее, гурман хренов. В общем, Дрога нео заточили довольно быстро – и разбрелись отдыхать, поглаживая округлившиеся животы и вытирая сытые слюни с осоловевших морд. – Хорошо, – сказал Урт, укладываясь на землю. Сорвал травинку, сунул в пасть, задумчиво начал жевать. И выдал: – Жизнь простая вещь. Сегодня ты вождь, завтра – еда, а послезавтра – дерьмо. Я с удивлением посмотрел на нео. Ишь ты, какую мысль выдал философ бесхвостый! – Все рано или поздно превращается в дерьмо, – продолжил Урт. – Сегодня ты крут, а завтра все обходят стороной то, чем ты стал, чтобы случайно не вляпаться. – Ты мысли свои записывай, Конфуций, – хмыкнул я. – Я не умею, – вздохнул нео. – А кто такой Кон… гфу… – Забей, – сказал я. – Мудрец один. Короче, Урт, мне в Кремль надо. – Не дойдешь, – зевнул обезьян, которого явно клонило в сон после сытного завтрака. – Новые люди объединились, скоро будет большой штурм красных стен. Рядом с Кремлем везде наши. Поймают и съедят любого хомо, даже если он бог. Вот так новость… Было уже нечто похожее в первое мое посещение этой вселенной. Помнится, если б Данила с друзьями тогда в Кремль оружие не подвез и танк не подогнал, крепость вполне могла бы пасть под натиском вражьей силы. – Или Мра поймает и убьет, – добавил нео, слегка поежившись. И, заметив мой недоуменный взгляд, пояснил: – Демон местный. Очень сильный и злой. Ошивается вокруг красных стен и убивает хомо, которые из-за них вылезают. Очень не любит хомо, да. Нас, новых людей, не трогает. А ваших прям на части рвет. Час от часу не легче. По ходу, в этих местах какой-то жуткий мутант завелся, которого даже нео побаиваются. – Но ты мне сильно помог… кхе-кхе… то есть племени Иггов, – продолжал Урт. – Дрог был плохой вождь. Урт будет лучше. Потому Урт поможет богу Снару попасть за красные стены. Долги надо платить, это тоже закон. Но перед этим Снар поможет Урту. – Как? – поинтересовался я. – Объявит Урта вождем, – осклабился нео. – Обычно племя выбирает вождя. Но если бог скажет, что Урт – вождь, никто ничего не вякнет. Мне было совершенно пофиг, кто станет вождем в обезьяньем племени, потому я махнул Урту рукой – поднимайся, мол, хорош валяться. И когда нео подчинился, заорал: – Слушай меня, народ Иггов! Сегодня я объявляю вождем Урта, достойнейшего из достойных! И да правит он вами мудро и справедливо, и да ниспошлет вам небо благодать под его покровительством! Честно говоря, было забавно видеть, как реагировали «новые люди» на витиеватые речи – подвисали, глядя на меня офигевшими глазами. Но это нормально. Все лучше, чем когда они пытаются тебя сожрать. – Это бесхвостый теперь вождь, что ли? – попытался заржать какой-то подросток, пребывающий в том самом возрасте, когда отрицание всего и спор со всем миром есть признак крутости: когда выпендриться больше нечем, остается лишь, подобно знаменитой Моське, пытаться облаять слона или еще лучше – обдать жидким поносом. Однако после того как я задумчиво достал из-за пазухи «кровь затона», юный нео попятился назад: – Да я это… того… пошутил… – Еще шутники есть? – поинтересовался я, обводя взглядом нео. |