Онлайн книга «Искра»
|
– Сэйл… Однако Мидас качает головой, я отрываю взгляд от значка и смотрю на него. – Нет. Дигби. Мысли в свободном падении резко останавливаются. Перед глазами вспыхивают черные точки, словно беззвездное небо готово поглотить меня без остатка. Я отшатываюсь, еле-еле успев ухватиться за тумбочку, потому что земля внезапно ушла из-под ног. – Дигби? – шепот, мольба, ошарашенный стон. – Что… я… не понимаю. Что-то мерцает в глубине мутных глаз Мидаса. – Он у меня, Аурен. Из моей груди вырывается мучительный стон, а сердце чуть не подскакивает к горлу. Губы дрожат, мне нечем дышать, я впиваюсь пальцами в стол, чтобы устоять. – О чем ты? Он снова спокойный и хладнокровный. Сосредоточенный. От одного только взгляда меня переполняет ужас. – Видишь ли, это должно было стать подарком. На мгновение я крепко зажмуриваюсь, голова кружится, пока я пытаюсь осмыслить шокирующие известия. – Подожди, подожди. Ты… говоришь, что Дигби жив? Он здесь? – Повторюсь: он должен был стать подарком к твоему возвращению. Я знал, что ты привязалась к этому старику. Хотя его, безусловно, требовалось наказать. Дигби. Живой. Он действительно жив? Я не могу… – Подожди, – торопливо говорю я, тряся головой. – Что, черт возьми, ты имеешь в виду под наказанием? Услышав мое чертыханье, Мидас бросает на меня сердитый взгляд. – Он позволил Красным бандитам взять тебя в плен, а после того – и войску Четвертого королевства. Я не могу спустить ему подобный проступок. Ужас обрушивается на меня волной, сбивая с кровожадной дорожки. – Он жив, а ты все это время скрывал от меня? Ты его наказал? Мидас понимающе сверкает глазами. – Он не исполнил данного ему приказа. От двусмысленности фразы я скрежещу зубами. Угроза. Что и я подвергнусь наказанию, если не подчинюсь его приказам. Я скрещиваю на груди руки. – Хочу его видеть. Мидас громко щелкает языком. – Тут-то и заключается сложность. Я собирался отвести тебя к нему, но при твоем нынешнем душевном состоянии и чрезмерном волнении я просто не могу этого позволить. Не может позволить? В груди у меня полыхает огонь, глаза мечут молнии. – Дай мне его увидеть. Сию же минуту. На его лице снова появляется довольное выражение вкупе с мрачным предупреждением. – Когда ты станешь послушнее и будешь в лучшем настроении. Я в усмешке растягиваю губы. – Сукин ты сын. И снова он щелкает языком, словно упрекает ребенка, которого нужно перевоспитать. – Аурен, так мы точно ни о чем не договоримся. Глаза наполняются жгучими слезами, но я их сдерживаю. – Ты лжешь. Дигби не у тебя. Мидас с жалостью на меня взирает. – Он у меня. Но если считаешь, что я лгу, то правда желаешь поставить на это его жизнь? Я замираю, как внезапно стихнувший грозный шторм. Улетучиваюсь, пока воздух не отравляет затишье. – Только посмей его тронуть. Мидас пожимает плечом. – Это зависит только от тебя. – Он хватает меня за руку и бросает на ладонь значок. Я смотрю на нее и вижу все без прикрас. Его разменная монета, которой он заставляет меня повиноваться. Как что-то настолько небольшое может казаться таким тяжелым? Когда на мою ладонь капает слеза, взгляд Мидаса смягчается. Прежде это выражение, скорее всего, меня бы одурачило, вынудило бы в себе усомниться и оплело бы мои чувства замешательством и горем. Но взгляд у лжецов хитер. Они могут показать то, что вам хочется видеть, и не отражать притом правды. Лучше не смотреть лжецам в глаза. Они настолько хороши в своих неудержимых порывах, что взгляд их остается спокойным, а слепнете только вы. Мидас целует меня в макушку, но я настолько оцепенела от потрясения, что не отшатываюсь. – Аурен, я не пытаюсь тебя наказать, – тихо говорит он, снова став великодушным хозяином и гладя меня по волосам. – Тебе нужно снова стать собой. Я даю тебе шанс. Он и раньше меня предавал, но такое… – Как только тебе станет лучше и ты снова будешь вести себя как прежде, я восстановлю Дигби на посту, и все будет хорошо. – Он ободряюще улыбается мне. – Обещаю. Все, что я делаю, я делаю для тебя. Теперь-то ты это понимаешь? Я снова перевожу потрясенный взгляд на Мидаса. – Да, Мидас, понимаю. Понимаю. – Я велю принести еды. Утром, после того как ты немного отдохнешь, у тебя будет более ясная голова, а потом мы возьмемся обращать кое-какие предметы в золото, хорошо? Он уже натягивает поводок, проверяя, послушаюсь ли я. – Хорошо, Мидас. На его лице появляется довольное, умиротворенное выражение. – А вот и моя драгоценная девочка. Я знал, что это тебе и нужно. Скоро тебе снова станет лучше. – Он щелкает по моему подбородку. – Ни о чем не волнуйся. Я всегда достану все, что тебе нужно. Я буду тебя беречь, – искренне говорит он, снова водя рукой по моим волосам. – Я даже приду с тобой к соглашению. Позволю гулять по замку после наступления сумерек и в сопровождении стражи. Но днем, когда опасно, ты останешься в комнате. Возле твоей двери выставлю больше стражников. Никто к тебе не проберется. – Только ты, – невольно вырывается у меня. Его рука замирает на моей голове, после чего он ее опускает. – Верно. Только я, – шепчет он. Это обещание. Угроза. Струйка песка, которая продолжает сыпаться в песочных часах. – Спокойной ночи, Драгоценная. Как только он уходит, плотно закрыв за собой дверь, я падаю на пол, сминая коленями юбки, ткань расходится веером, как рябь на озере. С ресниц капают слезы, и я пытаюсь свободной рукой заглушить рвущиеся из меня всхлипы. Как он мог? Как он мог? Он знает, что я всегда питала нежные чувства к Дигби. Мне был по душе этот угрюмый мужчина, который всегда меня охранял. И все это время я оплакивала его так же, как Сэйла. При мысли, что Дигби все это время находился здесь, в Рэнхолде, и, возможно, ранен… Я совершенно не знаю, как и когда он прибыл. Не знаю, где его могли держать и все ли с ним хорошо. Но Мидас ведь мог и соврать, а это мучительнее всего. Я не знаю, где правда. |