Онлайн книга «Долгая дорога домой»
|
Он долго молча курил. Вокруг стрекотали и бормотали летние сумерки. – Да, – наконец сказал мистер Россман. – У меня тоже есть такое чувство. Приятным его не назовешь. Дело не только в нервозности и ночных кошмарах, – они, я полагаю, вызваны физиологическими причинами, – но и в самих мыслях. Я всегда считал, что умею мыслить быстро, эффективно и логично. А теперь во мне просыпается что-то такое, чего я совершенно не понимаю. Порой мне кажется, что вся моя жизнь состояла из мелочной, бессмысленной суеты. При этом я не сомневаюсь, что хорошо послужил на благо семьи и отечества. – Старик еще раз улыбнулся. – Надеюсь, я еще доживу до того, чтобы увидеть, чем все это кончится. Мне интересно! Из глаз Брока потекли слезы. – А что делать мне? – Тебе? Жить. Проживать один день за другим. Что еще человеку делать? – Россман поднялся и положил руку на плечо Брока. – Думать тоже не забывай. Не отрывайся мыслями от земли – так лучше. Никогда не обменивай свою свободу на чужие предложения думать и совершать ошибки вместо тебя. Я был для тебя кем-то вроде феодала, Арчи, но, возможно, в этом больше нет нужды. Брок бо́льшую часть сказанного не понял. Он лишь почувствовал, что мистер Россман советует не вешать нос и что не все так плохо. – Я хотел взять у вас почитать какие-нибудь книги, – застенчиво проговорил Брок. – Хочу посмотреть, смогу ли я их теперь осилить. – Ну, конечно, Арчи. Пошли в библиотеку. Я найду что-нибудь полегче для начала… Глава 4 Передовицы «Нью-Йорк Таймс» от 23 июня: «ПРЕЗИДЕНТ ОТРИЦАЕТ, ЧТО БЫСТРЫЕ МОЗГИ ОПАСНЫ» «Белый дом советует сохранять спокойствие и продолжать работу – перемены не страшны для людей» «Ученые США работают над проблемой – ответ скоро будет найден» «РЕЗКИЙ СПАД НА ФОНДОВОМ РЫНКЕ БЕСПОКОИТ УОЛЛ-СТРИТ» «Падение продаж снижает котировки акций» «“Экономист” считает: США грозит рецессия» «КИТАЙСКАЯ АРМИЯ ПОДНЯЛА МЯТЕЖ» «Правительство коммунистов объявило особое положение» «В ЛОС-АНДЖЕЛЕСЕ ОСНОВАНА НОВАЯ РЕЛИГИЯ» «Сойер провозгласил себя Третьим Баалом – митинг собрал тысячи людей» «ФЕССЕНДЕН ПРИЗЫВАЕТ СОЗДАТЬ МИРОВОЕ ПРАВИТЕЛЬСТВО» «Изоляционист из Айовы, выступая в сенате, переменил позицию» «ДЖОНСОН: МИРОВОЕ ПРАВИТЕЛЬСТВО – НЕПРАКТИЧНАЯ ИДЕЯ» «Сенатор из Орегона сохраняет прежнее мнение» «БУНТ В ДОМЕ ДЛЯ СЛАБОУМНЫХ НА СЕВЕРЕ ШТАТА» «Беспорядки в Алабаме» Все работали допоздна, и гости прибыли в дом Коринфа только к десяти вечера. Шейла по обыкновению приготовила сэндвичи и кофе, после чего села в уголке и тихо беседовала с Сарой Мандельбаум. Время от времени они с тревогой поглядывали на играющих в шахматы мужей. Игра получалась у Коринфа лучше, чем когда-либо раньше. Обычно он и Мандельбаум делили победы и поражения поровну, неторопливая осторожная тактика физика нивелировала резкие блестящие выпады профсоюзного деятеля. Однако в этот вечер молодой ученый был рассеян. Он строил схемы, которым позавидовал бы Касабланка, но Мандельбаум их раскусывал на раз и варварски дырявил его защиту. Коринф вздохнул и отодвинулся от стола. – Сдаюсь, – сказал он. – Мат через… э-э… семь ходов. – Ничего подобного. – Мандельбаум указал корявым пальцем на королевского слона. – Если бы ты сходил им сюда, то… – А-а, верно. Ты прав. Все равно один итог. Я просто не в настроении. Где застрял Нат? – Придет. Не волнуйся. Мандельбаум пересел в кресло и принялся набивать большую трубку. – Не представляю, как ты можешь спокойно сидеть, когда… – Когда все вокруг рушится? Послушай, Пит, все вокруг всегда рушилось, с незапамятных времен. На данном этапе дело хотя бы не дошло до стрельбы. – Наверное, еще дойдет, – буркнул Коринф, встал и подошел к окну. Руки – за спиной, плечи опущены. Непрерывное мерцание городских огней вырезало его силуэт на фоне темного неба. – Разве ты не понимаешь, Феликс? Этот новый фактор, если мы вообще выживем, перевернет всю жизнь. Наше общество создано людьми определенного типа и рассчитано на этот тип. А теперь сам человек превращается во что-то другое. – Не думаю. – Звук спички, которой Мандельбаум чиркнул о подошву, прозвучал на удивление громко. – Мы все та же скотина, что и прежде. – Какой у тебя был ай-кью до перемен? – Понятия не имею. – Никогда не проходил тест? – Да нет, проходил. Иногда требовали пройти, прежде чем допустить к работе, но я никогда не интересовался результатом. Что такое ай-кью? Просто число набранных баллов. – Нет, не только. Тест оценивает способность к обработке данных, абстрактному мышлению… – Только если ты белый европеец с западноевропейской или американской культурной закваской. Вот для кого существует этот тест. Бушмен из Калахари надорвал бы живот от смеха, узнав, что тест не включает в себя умение находить воду. Для него оно важнее, чем способность жонглировать цифрами. Нет, я, конечно, тоже ценю в личности логику и воображение, однако лишен твоей трогательной в них веры. Человек ими не ограничивается, и автомеханик, возможно, больше приспособлен к выживанию, чем математик. – К выживанию? В каких условиях? – В любых. Приспособляемость, сопротивляемость, быстрота – эти качества важнее всего. – Доброта тоже очень важна, – робко вставила Шейла. – Боюсь, доброта – это роскошь. Хотя такие вещи и делают нас людьми, – сказал Мандельбаум. – И потом доброта к кому? Иногда приходится отпускать тормоза и применять силу. Совсем без войн не обойтись. – Войны стали бы не нужны, будь люди разумнее, – ответил Коринф. – Вторую мировую войну не пришлось бы вести, если бы Гитлеру не позволили занять Рейнскую область. Чтобы окоротить его, хватило бы одной дивизии. Однако политики были слишком глупы, чтобы предвидеть, к чему это приведет. – Нет. Просто у них имелись причины, по которым им было – как бы лучше выразиться? – не с руки посылать дивизию. Девяносто девять процентов всех людей на Земле предпочитают поступать так, как им удобно, а не по уму, и при этом тешат себя надеждой, что избегнут последствий. Мы так устроены. К тому же мир настолько переполнен застарелой враждой и предрассудками, и столько народу воспринимают их как нечто славное, терпимое и практичное, что диву даешься, как войны не возникали чаще, чем это случалось в истории. – В тоне Мандельбаума зазвучала горечь. – Так что практичные люди, приспособленцы, возможно, правы. Может быть, наиболее нравственно ставить на первое место себя, жену и кривоногого сынишку Хассана. Как мой сын. Он теперь в Чикаго. Сменил фамилию и укоротил нос. Нет-нет, он не стыдится родителей – просто избавил себя и свою семью от множества неприятностей и унижений. И, честно говоря, я не знаю, кем его считать – расчетливым приспособленцем или бесхребетным слизняком. |