Онлайн книга «Бастард и жрица»
Отличное место, лучше не придумаешь. Если бы нас выбросило чуть дальше… Занятый своими мыслями, я не сразу понял, что рыжая девица собралась оставить меня бог знает где без шанса вернуться. Она вжалась в камень обеими руками, и в тот миг, когда под пальцами вспыхнули золотые кристаллы врат, я бросился вперед. Дурак! Недаром старики твердили: где магия, там зло. А дети гор обменяли сердца на Дар, и теперь у них под ребрами холодные камни. – А ну-ка стой! – я дернул ее за локоть и развернул к себе лицом. * * * Рамона – Что за шутки? Куда ты меня затащила? Отвечай, – на щеках, тронутых щетиной, заиграли желваки, губы сжались, а пальцы обхватили запястья – не вырваться. Он выглядел по-настоящему разъяренным, как зверь. Сначала безошибочно учуял во тьме, напугав до колик, потом подставился, обеспечив мне мягкое падение, а теперь смотрел так, будто раздумывал, каким способом будет меня пытать. Не укладывалось в голове, как и зачем горы свели наши дороги, направили меня к нему, а его ко мне? Все совпало с точностью до мгновения, а ведь мы могли просто разминуться в бесконечной сети коридоров. И надо было все испортить, когда я позорно струсила, сглупила и бросилась бежать. Если бы получилось, он бы остался здесь один, и за неделю бы до Антрима не добрался. Врата выбросили нас далеко на юге, а почему так получилось – понятия не имею! Чужак теперь вправе думать обо мне худшее. И не только думать, но и сделать, ведь мы здесь совершенно одни. Коленки затряслись от страха, и медленно-медленно я подняла взгляд, посмотрела ему в лицо. Пронеслась совершенно ненужная мысль: вблизи он еще красивей, этот лестриец. В оглушительной тишине вдруг стало слышно, как бахает кровь в висках. Язык прилип к нёбу, во рту пересохло, а я все смотрела в темные зрачки напротив – бездонные, как колодцы. И глаза у него светлые. Голубые? Серые? Он молчал. Ждал ответа и рук не разжимал. Еще никто и никогда не стоял ко мне так близко. А происходящее сейчас было так непривычно, так странно… и волнительно до похолодевших пальцев и пересохших губ. Я боялась дышать его запахом – раскаленной дороги и ветра, стали и выделанной кожи. Запахом чужого мужчины. Боялась ненароком коснуться его груди своей, а он будто нарочно наклонился ниже. Такой большой! И сильный. Много сильнее меня – я в этом убедилась, когда он вжимал меня руками в свою грудь – твердую, как камень. Мурашки горячей волной скользнули по спине. Лестриец шумно втянул носом воздух и поднялся ладонями выше, комкая рубашку. По локтям, плечам. Встряхнул несильно. – Ну, ты что, язык проглотила? Что все это значит? – Я… сама не знаю… – шепнула на выдохе и снова встретилась с ним взглядом. Обожглась им. – Что значит, не знаешь? – он изогнул бровь. – Говори, не бойся, – и добавил мрачно: – Убивать не стану. В подтверждение своих слов убрал руки и сделал шаг назад. Я привалилась плечом к скале, перевела дух. – Я не собиралась уводить тебя за собой. Ты сам прошел за мной сквозь врата, – произнесла, глядя на носки своих ботинок. Сейчас они казались такими интересными. – Невозможно, – отрезал лестриец. – Без желания искателя я не мог их пройти. Это все знают. – Но я этого не желала. Я… просто испугалась. Чужак молчал. Ждал оправданий. Он не был похож на наших мужчин: коренастых, мощных, как горы, и суровых, как камни. Они редко смеялись и почти не умели веселиться – жизнь, полная тяжелого труда на рудниках, омытая постоянными дождями и овеянная сырыми туманами, отпечаталась на лицах. Искатели были понятными, привычными. И очень скучными. А лестриец скучным не выглядел. Он походил на лесного хищника, тихого и проворного, гибкого, как молодое дерево. От него веяло угрозой и непостоянством, как от весеннего ветра в горах. Молодец я. Нашла приключения на свою голову! Или не на голову, а на ту часть, что ниже поясницы. Чуть сощурив глаза и склонив голову набок, чужак разглядывал меня, словно пытался залезть в голову и прочитать мысли. Поза его была расслабленной, но я чувствовала – все это ложь. Стоит сделать хоть одно неосторожное движение… – Я тебе не верю. Сердце упало в пятки, но я лишь выше вздернула подбородок. – Зачем мне это было нужно? Я не… – Зачем? – лестриец потер подбородок, изображая задумчивость. – Например, позабавиться с чужаком. Говорят, горные девы заманивают мужчин, посмевших забраться в их владения, а потом сталкивают в пропасть. Или приносят в жертву Матери Гор… – Нет! – я замотала головой. Что он такое придумал?! – Нет-нет-нет! Клянусь, у меня и в мыслях такого не было! Поверь, лестриец! Я будто ступила на тонкую грань и балансировала на ней, в любой момент готовая сорваться. – Реннейр. – Что? – Реннейр – это мое имя. Меня будто ударили в грудь, выбив весь воздух. И я застыла, прислушиваясь, как внутри дрогнула струна, задетая отзвуками этого имени. – Рен… нейр, – распробовала, как сладкий вересковый мед, покатала на языке. – А ты случайно не Зверь-из-Ущелья? Вопрос прозвучал слишком бестактно. Вечно ляпаю, не подумав! Но чужак не рассердился, напротив, сделал то, чего я не ожидала – запрокинул голову и коротко рассмеялся. А смех у него приятный. Негромкий, бархатистый. И на щеке ямочка появилась. Но все равно расслабляться рано! Даже кошки играют с мышами перед тем, как разорвать на клочки. А этот человек и близко не похож на сытого ленивого кота. – Какая ты забавная, дочь гор, – успокоившись, произнес Реннейр, и взгляд его смягчился. – Возможно, ты действительно не лжешь. – Я и не думала лгать! Ужасно хотелось, чтобы он поверил. В голос я вложила всю искренность и даже прижала руку к сердцу. – Веришь? – Старинный жест, которым говорящий клянется в честности. И если он солжет, его сердце в тот же миг остановится, – Реннейр задержал внимательный взгляд на моей груди и вздернул бровь. – Только говорят, что у искателей вместо сердца камень. Если сперва и от слов, и от взгляда бросило в жар, то теперь пробрало холодом. Неужели люди с равнин и правда в это верят? Верят в то, что мы бессердечные? Что заманиваем чужаков и убиваем забавы ради? – Это ложь! – я даже ногой притопнула от избытка чувств. – Есть у меня сердце. Настоящее. Оно бьется! Не станет же лестриец проверять? Я вдруг представила в красках, как может выглядеть это самое проверяние. Фантазия нарисовала все это так явно, что я даже почувствовала чужое прикосновение к коже. Там, где так неровно застучало-заколотилось сердце. |