Онлайн книга «Маханакхон»
|
Но Андрей только улыбнулся: – Проверка. Если б он все-таки знал русский, то невольно напрягся бы после моих слов, хотя бы чуть-чуть. А этот ничего, даже глазом не повел. Среагировал только, когда вы протестовать начали. Думаю, и правда парня можно не стесняться. – Ох уж эти твои штуки… – усмехнулся отец Николай. – Отвык я… – Значит, от брата нет вестей? – начал Огневский. – Нет… – А не может быть, что это какой-то его новый демарш? – осторожно спросил Андрей. – Он ведь уже пропадал на какое-то время в юности. – Пропадал, но это было давно, – покачал головой священник. – Ты понимаешь… Серёжка сейчас – это совсем другой человек. У него так устроено: каждые пару лет вся жизнь, все мысли, бах – и меняются. Часто в противоположную сторону. – Вот как. И какой же он теперь? – Ну… Теперь он одержим своим бизнесом, всякими деловыми проектами. Не скучнотой, конечно, как у бати нашего было, – производство там, добыча ресурсов… Нет, «творческое предпринимательство», как он это называет. По сути, всякие прекрасные бредовые идеи. – Священник грустно улыбнулся, видно было, что сумасбродного братца он очень любит. – Сейчас вроде изобретает какую-то систему виртуальной реальности для университетов. «Лекции с погружением». Например, рассказывают про космос, бах – и ты на Венере. Ну и вообще, он последнее время сильно хотел стать ответственным. То, что у него еще никогда в жизни не получалось. Нынешний Серёжка, он хоть и все такой же балбес в душе, но вести себя пытается по-другому. Ни бизнес, ни нас с матерью он бы точно не бросил. – Отец Николай нахмурился. – Бедный Серёжка, во что-то страшное он вляпался на этот раз… – Ничего, батюшка, – сказал Огневский, – рано вешать нос. Тайское правительство ведет расследование, дочку премьера им во что бы то ни стало надо найти. Я тоже участвую, и это кое-чего стоит. Священник кивнул. – Вы часто в последние пару недель виделись? – спросил Андрей. – Частенько. Он два-три раза в неделю приезжал ко мне из Бангкока, даже ночевал как-то. – Приезжал, только чтобы с вами увидеться? – Да нет, в Паттайю он стал часто наведываться… Я уж забеспокоился, не по борделям ли ходит. Оказалось, нет, какой-то там русский бар новый нашел, стал завсегдатаем. Ну и подружка у него там завелась. – Погодите, какая подружка? А как же Рачавади? Отец Николай пожал плечами: – А когда это нашего мачо останавливало, прости Господи… – Вы ее видели? – Да, в храм приходила с Серёжкой один раз. Белоруска она, кажется. Приехала сюда автостопом из Минска. Ну, там, до Владивостока, оттуда через Китай, Вьетнам и так далее, стандартный маршрут. Из этих, в общем… Забыл, правда, как ее зовут. А вот фамилию помню, смешная такая – Борщук. – Можете описать ее? – Высокая, светлая, в фенечках… Веснушки на носу. – А бар как называется, помните? – Ага, Vagabond. [«Бродяга». – англ.] Там сейчас много хиппи и стопщиков наших ошивается. Странное место для такого, как Серёжка, ну да его не поймешь. Больше ничего важного узнать не удалось, кроме одного: оказывается, последний месяц Сергей Шестов был одержим новой идеей. Пока в мире все больше людей перебирались в home office – рабочее место, устроенное дома, – поэт выдумал его противоположность – office home, когда, наоборот, вся жизнь переносится на рабочее место. В офисе своей компании, занимавшей верхний этаж в бангкокском небоскребе, он устроил жилые комнаты для себя и ключевых сотрудников (тех из них, кого удалось уговорить). Даже завел там настоящую русскую баню – большую редкость в Индокитае. Что ж, тем лучше – понадобится один обыск вместо двух. Уже поднявшись, чтобы уходить, Андрей покосился на окно. За ним виднелась восточная часть двора, высокие кроны леса за забором. Постоял с минуту, щурясь, потом спросил: – Послушайте, а ведь сейчас Пасхальная неделя? – Ну да. – На Пасхальной ведь можно любому подняться на колокольню и позвонить? – Ага, – улыбнулся отец Николай, – хочешь? Они поднялись по узкой лестнице наверх, где на фоне леса висело четыре небольших колокола. – Давай звони, – сказал Шестов младший. – Только «Чижика-пыжика» не надо. Огневский подумал, потом взялся за веревки. Как умел, отзвонил любимую мелодию: Призрачно всё в этом мире бушующем, Есть только миг, за него и держись… 2 Когда звук утих, он постоял, пристально посмотрел куда-то в сторону и стал спускаться. На лестнице неожиданно остановил отца Николая, и они стали о чем-то быстро, тихо говорить. Охранник, стоявший внизу, у подножья лестницы, даже пробасил: – Все хорошо, Николай Николаич? – Да, Боря, все нормально. Машина в порядке? Через сорок минут надо съездить кое-куда. Мотоцикл Огневского рыча выехал из монастырских ворот, двинулся по сельской дороге вдоль края джунглей. Но, спустя полкилометра, вдруг свернул с бетона прямо в лес. Далеко проехать не удалось – заросли были густые, – но Огневский и не собирался. Он оставил железного коня под деревом и стал быстро, ловко пробираться в глубь чащи. Андрей и не знал, что так близко от Бангкока есть настоящие джунгли… Как писал дедушка Дарвин: «В тропическом лесу каждая мелочь бесконечно превосходит все, что видел в жизни северный человек». Исполинские стволы, по несколько метров в диаметре, поднимались из красной железистой почвы, их тяжелые листья закрывали небо. Внизу, среди колючих кустов и запутанных лиан, стояли вечные сумерки. Огневский, пригнувшись, проскальзывал через заросли, перепрыгивал рыжие колонны муравьев и черные колонны термитов, которые текли по земле, как ручьи. Пахло одновременно кислым гниением, пряными цветами и сладкими фруктами. Когда Андрей, выросший среди тайги у ледяного моря, впервые оказался в джунглях, он испытал шок от такого буйства жизни. Но просто восхищаться было не в его натуре. Хотелось изучить, понять, приспособиться. На одном из островов Индонезии он в итоге нашел местных охотников, взявшихся научить его быстро и бесшумно передвигаться по лесу. Андрей тогда не вылезал из зарослей несколько месяцев. А когда вернулся в бетонный мир, оказалось, что многие из навыков и чувств, развитых под темными кронами, очень даже полезны и за пределами леса. Как всегда при движении в душном воздухе джунглей, он моментально взмок. «Лишь бы какая-нибудь зверюга не прицепилась», – думал он, вспоминая недавний опыт с вараном и буйволом. Наконец остановился, присел за кустами у подножья огромного дерева. Это был настоящий исполин, поднимавшийся над всеми соседями. В метрах пятнадцати за ним виднелась стена монастыря. |