Книга Несовместимость, страница 81 – Илана Л

Я откидываюсь на песок. Местами он горячий и сухой, а местами влажный. И небо чистое.

Замечаю вблизи луг. Разноцветные цветы красивыми бликами переливаются на солнце, а над ними сиреневые бабочки порхают.  Я переворачиваюсь на живот, чтобы лучше рассмотреть это великолепие. Как же я невнимательна! Вон там, в цветах, копошится девчушка. Белокурая головка выглядывает из-за полевых цветов.  Девчушка поднимается, срывает цветы, собирая красивый букет. Красные, желтые, розовые... И вдруг оборачивается, и показывает их мне. Жизнерадостно, залихватски смеется.

А потом бежит ко мне со всех ног, даря чарующую улыбку. Песок под ногами рассыпается, красавица покатывается со смеху.

Белокурая малышка подносит цветы, заставляя сердце выпрыгивать из груди. Но я дышу расслаблено, медленно.

Волна ударяется о берег, и наши лица покрываются изумрудными брызгами. Мы хохочем.

Я вспоминаю про венок на голове и тоже решаю отблагодарить девчушку. Снимаю с себя подарок, подаренный чайкой, присаживаюсь. И белокурая головка ребенка сейчас украшена прелестным творением.

Она смотрит чистыми глазами, сияющими. Голубыми. Берет меня за руку и вдруг ласково произносит:

– Пошли знакомиться, мама.

Любимый нежно провел по шее, немного задевая и пропуская между пальцами непослушные, спутанные и мокрые волосы. Я неверяще смотрела, как на живот аккуратно положили маленький комочек.

Врач устало снял халат, вытер со лба пот и улыбнулся.

– Доктор, вы – чудо. Святой, – пересохшими губами шептала я.

– О, нет, на святого я не тяну. Но рад был оказаться в эпицентре чуда, – задорно усмехнулся он.

Господи, какая же я счастливая! Я хотела обнять весь мир, но пока жадно пила воду, смотрела в счастливое лицо мужа, и улыбалась как ненормальная.

Меня рвало на части, я так хотела этого ребенка. Ведь он наш! Как тяжело нам дался этот выбор. Казалось, мы и не жили, только молились всем возможным Богам, чтобы случилось невероятное.

– Врачи бессильны в таких случаях, мы лишь проводники, все решения принимает высшая инстанция, – ко мне подошла медсестра, аккуратно померила давление и быстро сделала пометки.

Господь, действительно, будто протянул нам руку.

Мы расписались сразу после возвращения из Германии. Торжественность, которую ранее запланировали, решили отменить, не хотели привлекать к себе излишнего внимания. Единственное, Рома настоял на венчании, а я ничего не имела против.

Беременность протекала хорошо, только в последние месяцы пришлось лечь на сохранение. И все же роды наступили немного раньше запланированного срока.

– Можно? – взволнованно дотронулась до крохотной ручки доченьки, боясь даже дышать на нее.

– Конечно, – подбодрила медсестра, – малышка полностью здорова. Можете даже покормить, когда проснется.

– Она такая красивая. Вся в тебя, Дарен, – мы одновременно с Ромой дотронулись до лысой головки, на макушке которой лишь слегка пробивались светлые волосики. Наши пальцы сплелись, и Рома наклонился, невесомо касаясь губами моих губ.

Неудержимо захотелось рассмеяться, настолько невероятным оказалось смотреть как тихо на груди посапывает наша доченька. И немедленно позвать родителей, Тамару Ильиничну, Катюшу, Таню, которые с ума сходили в коридоре.

– Спасибо тебе, родная, за дочь.

Не удержалась и так громко рассмеялась, откинувшись на подушки. А потом с шумом притянула Рому за шею, заметив, как удовлетворенно усмехнулся муж.

– Я так люблю тебя, Ром. Люблюююю....Ты самый лучший.

***

– Ром, еще долго? – умоляющим голосом снова переспросила я любимого. Теплые и сильные руки держали меня за талию и аккуратно вели в сторону, где уже отчетливо ощущался запах хвои.

– Не капризничай, родная. И не подглядывай, – он сильнее притянул меня к себе, а я глубже вдохнула хвойный запах, крепче зажмурившись.

– Осторожно, здесь две ступеньки, Дарен, – слышала, как звякнули ключи, которые Рома достал из кармана брюк, потом заскрипел металл в замочной скважине, и мы оказались в немного прохладном помещении. Любимый усадил меня на что-то мягкое. По-видимому, диван или кресло, – можешь открывать глаза, родная.

– Ничего себе, – удивленно смотрела по сторонам на залитую светом огромную комнату с большим окном на полстены. С улыбкой бросилась к лестнице. – Дом. Двухэтажный, – восторженно прокричала я. Провела рукой по деревянным перилам. – Все, как ты мечтал!

– Мы мечтали. Тебе же нравится?

– Очень, – я посмотрела на любимого, а потом перевела взгляд наверх.

Рома взял меня за руку.

– И это ты еще не видела комнаты на втором этаже и детскую. Пойдем, родная, покажу, – его губы коснулись моей шеи, обдав горячим дыханием, – зал и две комнаты внизу, еще пять на втором этаже, – рассказывал он и поочередно открывал то одну, то другую дверь, а я смотрела и впитывала в себя это великолепие, – Даш, верхний этаж не полностью доделан, но надеюсь к сентябрю мы переедем.

Этот дом, каждый Ромин взгляд и жест – столько нежности и надежды читалось в движениях. Говорят, что в одну реку дважды не войдешь. Мы не дважды и не трижды возвращались к исходнику, судьба проверяла на прочность наши отношения, чтобы полностью удостовериться, что именно здесь наше счастье.

Рома сказал, что переедем к сентябрю? Я люблю сентябрь. Это он подарил нам надежду и вручил билет в новую жизнь. Заставил пережить разлуку, но держал крепко за руку, чтобы потом почувствовать, как сходишь с ума от объятий любимого человека и детских голосов, кричащих наперегонки "мама".

Конец