Книга Пробуждение Чёрного Дракона, страница 42 – Лэгэн Алумдор

Разбитые мечты на вкус, как пепел.

Айя чувствовала горечь и терпкость на языке, во рту всё пересохло, он до отказа набивался серой взвесью разочарования. Даже пастух оказался лучше неё.

С арены доносились звуки боя Актамы и кандидатки из Нэвэйя. Айя краем глаза наблюдала за их поединком. Девушки бились практически наравне. Но Актама всё-таки была сильнее.

— У них здесь какое-то сборище потомственных воинов, а мы с тобой, как будто лишние, — раздался за спиной голос Осдара.

Голос был приятным. В отличие от всех других, не выражал ни лести, ни насмешки, ни неприязни. И всё равно раздражал.

Айя не ответила, продолжая наносить удары деревянным мечом. Клинок вспарывал воздух, торчащая из тренировочного чучела солома ломалась под его натиском.

— Вы хотя бы всех удивили. — В горле Айи саднило от нахлынувших чувств.

Осталась одна мысль: «Жизнь рухнула».

Всё о чём Айя мечтала с десяти лет, это стать ученицей в Риар Дайядоре. Стать сильной.

Ей трудно было дышать, в голове вспыхивали воспоминания тех страшных дней, когда она сидела в сундуке, оцепеневшая от страха, и слышала, как снаружи убивали отца. Поступить в Риар Дайядор равносильно тому, чтобы выбраться, распахнуть тюрьму бессилия. Однако тюрьма запиралась сильнее.

— Главное, чтобы меня за это не выгнали. — Слова Осдара Айя едва расслышала.

Нетренированная левая рука слишком устала, чтобы держать меч. Сарэтис перехватила меч правой и так сильно сжала рукоять, что сквозь повязку просочилась кровь. Рана не желала затягиваться. Деревянное оружие взвыло в ладони и со всей мочи врезалось в соломенное чучело. Пыль серебристыми мошками разлетелась в ослепительном свете полуденного солнца.

— Я всю жизнь стремилась попасть сюда, но как будто бы весь мир против!

— Ты же Айя Сарэтис, верно? Это тебя чуть не убили? — вдруг спросил Осдар.

Сарэтис не ответила, отвернулась, пытаясь скрыть слёзы. Страх до сих пор сжимал внутренности.

— Прости, прости, — виновато затараторил Осдар. — Я просто хотел сказать, что ты сильная.

Сильная? Айя засмеялась сквозь слёзы. Она-то помнила свою силу — неподвластное желание спрятаться. Затем она посмотрела на Осдара. В его светло-голубых глазах было какое-то второе дно, как будто иглы под мягким илом.

— Тебе смешно? — спросил он без тени улыбки и взял её за руку.

Это прикосновение так разнилось с его внешним видом, несуразным, неловким. Оно было твёрдое и резкое, словно тот удар хлыста, которым он сбил с ног Актаму.

— То, что ты выжила — уже победа. — Он смотрел прямо в глаза, и его слова, словно булавками, крепились к сердцу.

Этот морок продолжался пару ударов сердца, пока Осдар забавно не повёл бровью, и Айя, опомнившись, вырвала ладонь.

— Оставьте меня. — Она переложила меч в левую руку и стала лупить чучело.

— Айя Сарэтис? — В их разговор вмешался Бэлот, средний ученик Парда, навис над ними, словно скала.

— Омпаты зовут тебя в приёмный зал. Ступай за мной, — сказал он и направился к Святилищу.

«Выгоняют», — сердце Айи ёкнуло. Она молча пошла за Бэлотом, ощущая сочувственный взгляд Осдара.

Всю дорогу до Святилища Сарэтис смотрела в землю. Стыд. У неë не получилось. Мир теперь потешался над нею раскатистым желчным смехом, от которого хотелось провалиться сквозь землю.

Входной зал проглотил в громадное обветшалое чрево. Айя подумала, что утратила благоговение перед этим местом. Она здесь чужеродна. Риар Дайядор хочет выплюнуть еë. Лик Тхаймоны на витраже казался враждебным.

Дико захотелось обратно в Томаран, в тëплую постель, в ухоженный сад, в мягкий шёлк платьев. Зарыться с головой в пуховые подушки, плакать несколько дней, рассказывать обо всём Хэпате. Чтобы её нежная ладонь…

Чьи-то руки закрыли Айе глаза. Успела лишь заметить блеклую тень того, кто подошёл сзади. Сердце сжалось от страха и будто замерло, превратясь в кусок холодного камня. Айя даже вскрикнуть не смогла

А потом — раз, и наступило узнавание. Изящные тонкие пальцы, сквозь которые кармином проступал свет. В воздухе разливался запах лаванды.

— Хэпата! — вскрикнула Сарэтис и обернулась.

Счастье захлестнуло с головой. Айя взяла ладони саоры Хэпаты в свои и бегло поцеловала.

— Саора…

Щёки горели, в уголках глаз щипало от слёз.

Хэпата улыбнулась ласково и тут же обняла.

«Забери меня отсюда», — едва не произнесла Айя вслух.

— Ты как? — спросила Хэпата, отстраняясь. — Мы узнали, что случилось, и решили приехать.

Саора выглядела взволнованной. Её белокурые волосы были сложены в витиеватую причёску, но немного растрепались, румянец выступил на щеках.

— Я… — Сарэтис долго не могла сообразить, что ответить. — В порядке.

— Идём, отец ждёт нас, — сказала Хэпата и потянула Айю вверх по центральной лестнице. Четверо гвардейцев, которых Айя заметила только сейчас, тенями последовали за ними.

Двери в приёмный зал открылись перед ними. Хэпата отпустила руку Айи и прошла вперёд. Сарэтис последовала за ней. Она смотрела в пол, до последнего не решаясь поднять взгляд. Эллор Батис вложил немало средств в то, чтобы она смогла вступить в Риар Дайядор. Он возлагал на неё надежды.

— Иварсо дарэ'эш, Айя, — услышала она властный голос Лоэтрака.

— Иварсо, — Айя присела в реверансе, затем взглянула на приёмного отца.

Хотелось разрыдаться. Всё время пребывания в Риар Дайядоре было катастрофой.

«Ты выжила. Это уже победа!» — послышались в голове слова Осдара.

А ведь, правда, Айя могла умереть. Так что худшее не случилось, она снова может видеть и обнимать Хэпату. От этой мысли стало легче.

Саора бережно взяла за руку. Энга'арт, она была ей младшей сестрой, но сейчас они будто поменялись местами.

— Какой ужас, отец, — Хэпата показала на перевязанную руку, где серую ткань покрывали алые пятна свежей крови. — Бедная наша Айя.

— Я жива, — отозвалась Айя и заметила Парда Сэмтиса, что стоял в тени трона.

— Ты не представляешь, как мы рады, что ты жива, — Эллор подступил к Айе. — Моя благодарность омпату Парду Сэмтису.

Губы Парда дрогнули в короткой улыбке, он кивнул Лоэтраку.

Перед внутренним взором Айи сверкнуло лезвие алебарды, звон удара стали о сталь, будто молот ударил по наковальне у самого уха. Воспоминания прорезали ткань настоящего. Айя сжала челюсти.

— После того, что случилось с дядей Софэном… — Хэпата закусила дрогнувшую губу и замолчала.

— Саор Софэн Батис… — насторожилась Айя, сначала вглядываясь в глаза Хэпаты, а потом Эллора. — Что с саором Софэном?