Книга Проклятие короля-оборотня, страница 70 – Тессония Одетт

– Мистер Рочестер рано отошел ко сну.

– А я-то думала, он джентльмен, – фыркая, произносит миссис Коулман. – Он должен был, по крайней мере, проявить порядочность и попрощаться с моей дочерью…

Имоджен бросает на свою мать сердитый взгляд, практически копирующий мой.

– Не обращай внимания, мама. Во время моего следующего визита ему будет что сказать.

Миссис Коулман приоткрывает рот.

– Ты придешь навестить его? Разве не должно быть наоборот?

– Возможно, и должно быть, но не все идет по плану, да? – цедит Имоджен резко и горько. – Впрочем, не волнуйся, мама. В конце концов, все наладится.

Мы встречаемся взглядами, она сощуривает глаза и поджимает губы, обдумывая, что нельзя говорить. Я рассказала, что проклятие не позволяет Эллиоту удаляться далеко от поместья, и заставила пообещать держать все поведанное сегодня вечером при себе. Если она хочет заполучить от него предложение, ей придется приехать, чтобы его услышать.

Внутри меня снова вспыхивает ярость.

– Действительно необычный человек, – бормочет миссис Коулман.

– Я бы не ожидал многого от фейри, – говорит отец со злым смешком.

Миссис Коулман задирает нос.

– Тогда пойдем. Нечего бездельничать.

Они уходят, но Эмбер задерживается всего на мгновение.

– Спасибо, что позволили мне сыграть сегодня вечером. Я так не веселилась уже много лет.

Я улыбаюсь, но знаю, что улыбка не касается моих глаз.

– Спасибо за то, что играла для нас. Ты оказала моему работодателю большую услугу.

Она хмурит брови.

– С тобой все в порядке?

Беспокойство в ее глазах почти уничтожает меня, вся моя ярость уходит и на ее месте остается печаль. Я могу лишь кивнуть.

– Эмбер! – шипит Имоджен и щелкает пальцами, чтобы девушка следовала за ней.

Эмбер как будто хочет сказать что-то еще, но я рада, что она решает промолчать. Я не выдержу ее сочувствия больше ни одной секунды. На глаза и так накатывают слезы. Она тянется к моей руке и сжимает ее.

– Еще раз спасибо, – шепчет она и бежит трусцой, чтобы догнать остальных членов своей группы.

Я остаюсь на месте и слушаю, как на улицу выводят последних гостей.

* * *

В поместье тихо, его обитатели спят, а весь нанятый персонал либо возвращается домой, либо устраивается в гостевых комнатах, которые мы предложили на ночь, и я, наконец, могу отправиться на поиски Эллиота. Задачка оказалась труднее, чем я ожидала, ведь я не нахожу следов его присутствия ни в саду, ни в гостиной, ни на кухне. Я поднимаюсь наверх, гадая, куда он решил спрятаться. Поскольку комнат, где я его хоть когда-то видела, почти не осталось, я направляюсь в библиотеку. Не осмеливаюсь вторгаться в его личные покои, хотя знаю, что они рядом, но надеюсь, он еще не отправился спать. Я не могу держать такую информацию в себе.

Добираюсь до библиотеки, замечаю, что бра горят мягким светом, но комната пуста. Сердце замирает. Ну и куда мне теперь идти? Неужели Эллиот действительно бросил меня, чтобы я выпроваживала гостей в одиночестве? В животе зарождается легкий намек на раздражение, что помогает избавиться от остатков ярости и печали, мешавших мне идти.

Со вздохом я поворачиваюсь к своим молчаливым друзьям, провожу пальцами по корешкам книг и медленно обхожу помещение.

– Ах, я должен был знать, что рано или поздно найду тебя здесь.

Я хмуро оборачиваюсь к Эллиоту:

– Где, черт возьми, ты был?

Он ухмыляется, словно его забавляет моя реакция.

– Искал тебя. И прятался. – Протез он не снимал, Эллиот в тех же брюках, галстук свободно болтается на шее, а верхние пуговицы рубашки расстегнуты, обнажая верхнюю часть груди.

Я отвожу взгляд и сосредоточиваюсь на выборе книг на полке передо мной.

– Я так понимаю, ты больше прятался, чем искал меня, потому что я искала тебя большую часть часа.

Он заходит в библиотеку и медленно направляется ко мне.

– Прости, – искренне произносит он. – Я больше не мог сегодня притворяться. Мои губы разорвались бы пополам, если бы мне пришлось выдавить еще одну улыбку. Кроме того, я не видел тебя после нашего танца. И уже начал волноваться.

Я бросила на него быстрый взгляд.

– Я была рядом. И у меня сложилось впечатление, что ты прекрасно притворяешься. – Ненавижу горькую нотку в своем тоне, не знаю, как она туда попала.

– Имоджен поверила?

Я с трудом сглатываю, от страха у меня сводит живот.

– Поверила. Что подводит меня к причине, по которой я тебя искала.

– Не надо, – просит он, зажимая переносицу. – Дай немного отдохнуть от Имоджен Коулман.

Я пожимаю плечами.

– Это ты о ней заговорил. И нужно обсудить кое-что важное…

– Пожалуйста. – Он ловит мой взгляд и кажется измученным и опустошенным. Внешним проявлением того, что я чувствую внутри. – Пускай минуту здесь будем только мы.

Я не понимаю, что он имеет в виду, но я прикусываю язык.

Он откидывает голову назад и закрывает глаза, как будто наслаждаясь тишиной. Когда он выпрямляется, его губ касается легкая улыбка. И он медленно протягивает мне руку:

– Могу я пригласить тебя на танец?

Мой пульс учащается, но я убеждаю предательское сердце не присоединяться к нему.

– Танцы закончились, мистер Рочестер.

– Ублажи меня, – произносит он глубоким и рокочущим голосом. Но еще в нем слышатся усталость и игривость. – Ты заставила меня танцевать и разговаривать с людьми, которых мы оба ненавидим. Это меньшее, что ты можешь сделать.

Я скрещиваю руки на груди.

– Я думала, что меньшее, что я могу сделать, это потанцевать с тобой в первый раз.

Элллиот ничего не говорит, лишь протягивает руку, а его улыбка превращается в коварную ухмылку.

Из-за его ухмылки мои губы подрагивают в ответ, и я не могу заставить себя игнорировать его. Я ворчу, но кладу свою руку в его и позволяю ему притянуть меня ближе. Мы сразу сокращаем пространство, которое сохраняли на публике, его грудь касается моей, он обнимает меня за талию и кладет руку на спину. Наши ладони прижимаются друг к другу, и он переплетает свои пальцы с моими, чего на людях делать было ни в коем случае нельзя. На самом деле нам бы не следовало этого делать и сейчас, но я слишком устала, чтобы переживать, слишком истощена, чтобы спорить или думать, что все это значит. Достаточно того, что мне нравится находиться к нему так близко. Я кладу голову ему на плечо, и он медленно кружит нас под музыку наших бьющихся сердец. Мы не танцуем ни вальс, ни польку, но раскачиваемся в естественном ритме, что, я уверена, во время танца делают только фейри.