Онлайн книга «Загадочное убийство в Эрфурте»
|
– Лаура, сядь куда-нибудь, не маячь… Например, на диван рядом с господином Вундерлихом. Девочка послушно опустилась рядом с сыщиком и хмуро глянула на него. Воспользовавшись ситуацией, Макс сказал: – Фрау Оберман, Вальтера не вернуть, а мы должны приложить все усилия, чтобы найти его убийцу. – Потом, помедлив, добавил: – Кроме того, надо попытаться раскрыть тайну медальона, что, я не исключаю, принесет пользу и вам с дочерью. Лаура завозилась на диване и вопросительно глянула на мать. Гизела ответила взглядом, который говорил, что в данный момент она не собирается ей что-то объяснять. Макс решил продолжить свой монолог: – Фрау Оберман, я хотел бы посмотреть все, что относится к семейному архиву. Это пока единственный источник, из которого мы сможем извлечь что-то ценное. – Что вы имеете в виду, Макс? – Семейную переписку, фото, какие-то старые вырезки из старых газет… Все, что хранила ваша свекровь, а после нее, вероятно, ваш муж. – Не думаю, что у нас сохранилось так много документов, но что-то, пожалуй, есть… Лаура вдруг проявила неожиданную осведомленность: – А я знаю. В кладовке есть большой сундук бабушки Клары. В нем много всяких бумаг. Папа однажды… – выпалила Лаура и замолчала, встретив осуждающий взгляд матери. Макс удивленно посмотрел на внезапно оживившуюся девочку и проговорил, обращаясь к Гизеле: – Вот видите, фрау Оберман, оказывается, что-то есть. Я схожу с Лаурой в кладовку и принесу сюда сундук. Вы позволите? Гизела Оберман кивнула. Сундук оказался скорее сундучком, и Макс легко перенес его. Опустив сундучок на пол возле дивана, он открыл крышку и неспешно начал перебирать содержимое. Лаура с интересом наблюдала за его действиями. Гизела продолжала неподвижно сидеть за столом, иногда безучастно поглядывая то на дочку, то на сыщика. Старинные открытки с видами городов, старинные же круглые картонные подставки под пивные кружки, несколько альбомов для фотографий, папка с вырезками из старых газет и небольшой прозрачный пластиковый пакет с подписанными пожелтевшими конвертами – такое содержимое явил Максу бабушкин сундучок. – Молодец, Лаура. Здесь настоящее богатство, – сказал сыщик девочке, и от этой похвалы ее недовольство сразу уступило место доверию к тому, что делал этот совсем еще не старый дядя. Макс извлек папку с вырезками из газет и проговорил: – Начнем, пожалуй, с этого. Он вывалил содержимое папки на диван и начал медленно перекладывать газетные вырезки, читая надписи под ними и размышляя над полезностью той или иной вырезки. Отнесенные к бесполезным он возвращал Лауре, и она снова складывала их в папку. На диване оставалась уже совсем тощая стопочка, когда очередная вырезка привлекла внимание сыщика. На снимке была изображена группа людей разного возраста, в одеждах первой половины уже прошлого века. Сверху на свободном поле газетной вырезки от руки чернилами было написано: «Кончина баронессы Эльвиры фон Штразен. Июль 1938 года. Айзенахер тагесботе». К снимку была подпись мелкими буквами, которая, пожалуй, когда-то представляла собой перечень лиц, изображенных на фотографии. Теперь же она была настолько затерта, что даже с лупой прочитать что-либо было невозможно. Зато надпись, сделанная от руки, однозначно свидетельствовала, о чем идет речь и кто на снимке. Безусловно, это люди, принимавшие участие в похоронах баронессы. Последняя приписка означала не более и не менее, как название газеты того времени, в которой был опубликован снимок. Это уже кое-что… Макс взял вырезку и, не отдавая ее протянувшей руку Лауре, встал с дивана и подошел к Гизеле Оберман. – Фрау Оберман, знаете ли вы кого-нибудь из людей, изображенных на снимке? Гизела тяжело вздохнула, но взяла снимок и долго его рассматривала. Потом сказала: – Вы же понимаете, Макс, что я не из этой семьи… Кроме того, меня в то время еще не было на свете. Но я точно могу сказать, что вот эта женщина и маленькая девочка рядом с ней очень похожи на тех, кто изображен на снимке, тринадцать лет назад переданном американцем нам. – Но этот снимок у вас есть, не правда ли? – Да, конечно. Только он не в этих альбомах, а хранится отдельно. Лаура, ты же знаешь… Там, в рамочке, в комнате отца. Лаура исчезла и вскоре вернулась с фотографией в серебристой рамке. Протянув ее Максу, снова уселась на диван. Макс смотрел на фото, которое более сорока лет «гостило» за океаном, и думал о том, как некие почти нематериальные символы могут изменить жизнь человека. Не привези американец Майкл Роуз в Европу этот отголосок прошлого, и Вальтер Оберман мог бы, пожалуй, сегодня быть среди своих близких… Сыщик приблизился к Гизеле и положил фото рядом с газетной вырезкой. Она внимательно некоторое время изучала снимки, потом произнесла: – Смотрите, господин Вундерлих. На фотографии, как вам известно, бабушка моего мужа Инга фон Штразен и его мать Клара фон Штразен. Снимок из газеты сделан на четыре года раньше, но можно однозначно сказать, что вот эта женщина слева в нижнем ряду Инга фон Штразен, а рядом с ней ее маленькая дочка, будущая мать моего мужа, моя свекровь. – Согласен, фрау Оберман. Потом частный детектив начал рассматривать фотографии в альбомах. Он надеялся найти еще кого-нибудь со снимка из газеты. Вдруг на фотографии окажется подпись или другое указание на этого человека. Но попадались лишь более поздние снимки Инги и Клары фон Штразен. Макс подумал, что очень странно, что в альбоме ему не встретилось ни одной фотографии, где мог бы быть изображен сам обер-лейтенант Карл фон Штразен. И он спросил Гизелу: – Фрау Оберман, как вы считаете? На газетном снимке должен быть Карл фон Штразен? Ведь это его мать умерла и родственники съехались, по сути дела, к нему. – Я думаю, да. – А почему его нет в альбоме? – Справедливый вопрос, Макс. Я слышала от свекрови, что ее отец очень не любил фотографироваться. Она, в свою очередь, слышала об этом от своей матери. Свекровь рассказывала, что была свадебная фотография, где ее отец был снят с матерью, но она пропала, когда семья бежала на Запад. Правда, в альбоме есть фотография, где Карл фон Штразен снят, будучи еще мальчиком. – Теперь понятно, почему я не заметил. Вы могли бы ее отыскать? Женщина довольно быстро отыскала фото, где был изображен мальчик лет двенадцати. – Вот она, господин Вундерлих. Макс перевернул фото и прочел сделанную карандашом надпись: «Карл. 1925 год». Потом приложил его к газетному снимку. – Трудно сказать, но, по-моему, вот этот молодой человек похож на этого мальчика. Как думаете? – Что-то есть, господин Вундерлих… |