Книга Алый легион, страница 50 – Трой Деннинг

— А как же наше боевое партнерство? — воскликнул Рикус. — Мы остались вместе даже после того, как победили Калака! Если это не преданность, то я не знаю, о чем ты говоришь.

— Преданность, — терпеливо объяснила Ниива, — это когда счастье другого заботит тебя больше своего собственного. А то, о чем ты говоришь — дружба. Она будет с нами всегда.

— Это все гном, да? — помолчав, спросил мул.

Ниива потупилась.

— Каилум… он всегда рядом, и если я его захочу…

«Это отвратительно! — прошипела Тамар. — Я должна наказать ее за одну только мысль о подобном любовнике!»

— Ты не должна винить себя из-за Каилума, — сказал Рикус, не обращая внимания на слова призрака. — Я понимаю. Сердце может любить сразу нескольких…

— Ну вот, теперь ты рассуждаешь, как Садира, — с горечью заметила Ниива. — Она ошибается. Никто не может любить сразу двоих… во всяком случае так, как мне бы хотелось, чтобы меня любили.

— Ну, и что же у нас в итоге получается? — спросил Рикус.

— Это зависит от тебя, — ответила Ниива. — Я — рядом… Если я тебе действительно нужна. Только подумай сначала, хорошо ли ты понимаешь, что это означает.

Прежде, чем Рикус нашелся, что ответить, он снова услышал голос Тамар.

«Оно и к лучшему. Если бы она с тобой легла, мне пришлось бы ее убить. Приличная женщина никогда не позволит прикоснуться к себе никому, кроме чистокровного человека.»

«Если с Ниивой что-либо случится, ты никогда не узнаешь судьбу Бориса, — пригрозил мул. — Я перестану искать книгу.»

«Не пытайся меня напугать, — презрительно фыркнула Тамар. — Ты поклялся гномам. Я могу убить эту шлюху без всякой причины, и все равно твоя жалкая гномья кровь заставит тебя выполнить обещанное.»

— Рикус, что с тобой? — воскликнула Ниива.

К своему удивлению, мул обнаружил, что он сосредоточенно ковыряет под накидкой язву, словно пытаясь вытащить лежащий там рубин.

— Ничего, — ответил мул, поспешно отдергивая руку. — Просто временами меня беспокоит это проклятая рана.

— Пошли, — протянула ему руку Ниива.

— Не прикасайся ко мне, — отшатнулся Рикус.

Ему вовсе не хотелось проверять реальность угрозы Тамар.

Ниива нахмурилась.

— Ты ведешь себя, как ребенок, — обиженно сказала она. — Когда-то это должно было произойти. Будучи свободным, ты можешь сам выбирать свою судьбу. Но это вовсе не значит, что ты получишь все, что тебе хочется.

Придерживая накидку, Рикус поднялся на ноги.

— Ты только не прикасайся ко мне, ладно? Это для твоего же блага. — Мул старался держаться от Ниивы на расстоянии. — И это не имеет никакого отношения ни к свободе, ни к тому, могу ли я любить одновременно тебя и Садиру.

— Как хочешь… — пожала плечами Ниива, подходя к веревке.

— Я так совсем не хочу, — ответил Рикус, направляясь вслед за ней. — Но так будет… на время.

Ниива остановилась. Она глядела на Рикуса с внезапным пониманием и облегчением.

— Это все рубин, да? — спросила она. — Он имеет какую-то власть над тобой?

«Скажи, что она ошибается», — приказала призрак.

«Зачем? — удивился Рикус. — Какая, собственно говоря, разница?»

На мгновение у мула потемнело в глазах. А еще через миг на месте Ниивы он увидел смуглую, черноволосую Тамар. Рикус на мгновение растерялся, но потом понял, что призрак снова воспользовался властью над его разумом.

— Я так хочу! — объявила Тамар.

Ее контроль был так силен, что Рикусу казалось, будто он услышал слова призрака своими собственными ушами. Умом-то мул понимал, что все это происходит только в его мозгу, но чувства говорили обратное.

— Я так хочу! — повторила Тамар. — И этого тебе должно быть достаточно.

— Ты что, ее боишься? — спросил Рикус и, вспомнив, как Кара Ркарда уже однажды помогла ему развеять иллюзию, схватился за рукоять меча.

И снова перед ним стояла Ниива.

— Кого это я боюсь? — спросила она, с опаской поглядывая на меч.

Рикус не ответил. Устремив внимание в глубину своего сознания, он смотрел на Тамар, стоявшую на вершине черной каменной стены посреди моря бушующего пламени.

«Если бы я боялась твоей Ниивы, — заявил призрак, — я бы давным-давно ее убила. Скажи ей, что рубин над тобой не властен.»

— Уходи, Ниива, — сказал Рикус, не желая выполнять требование Тамар. Если Ниива поймет, что не в его власти раскрыть тайну рубина, она потом, скорее всего, простит мулу его молчание. — Увидимся позже…

«Дурак!» — прорычала Тамар.

Огненные стрелы вылетели из алого моря в сознании Рикуса. Взвыв от нестерпимой боли, мул рухнул на колени. Его сердце, казалось, превратилось в пылающий шар, гонящий по жилам не кровь, а раскаленную лаву.

— Рикус! — крикнула Ниива, бросаясь к нему на помощь.

— Уходи! — проревел мул, показывая на веревку.

Ниива настороженно поглядела на его правую руку, сжимавшую рукоять меча. Коснувшись пальцем пересекающего ее живот шрама, женщина отступила.

— Я позову на помощь, — предложила она.

— Не надо, — замотал головой мул.

Вновь устремив свой мысленный взор на Тамар, он представил, как черная стена у нее под ногами превращается из каменной в деревянную. Миг, и дерево вспыхнуло. Призрак полетел в беснующееся пламя.

Рикус услышал злорадное хихиканье, и в следующий момент из огненного моря вынырнула Тамар — горящая, но ничуть этим не смущенная. Она улыбнулась мулу и шагнула ему навстречу. Все кругом стало красным. Шипя, задымилась кожа. Мул с криком отшатнулся и кубарем полетел вниз с обрыва.

Огненное море исчезло, и Рикус понял, что падает в Кратер Костей. Он приземлился на спину. Толстый костяной ковер, захрустев, смягчил удар.

«В следующий раз ты умрешь, — пообещала вновь ставшая невидимой Тамар. — Это тело принесет мне больше пользы без твоего наглого духа.»

— Рикус! — воскликнула соскользнувшая по веревке Ниива. — Ты цел?

— Со мной все в порядке, — проворчал мул, поднимаясь на ноги.

Ниива остановилась в двух шагах от гладиатора. Она даже не попыталась до него дотронуться.

— Я не буду ни о чем спрашивать, — сказала она. — Только пообещай все мне рассказать…

— …как только смогу, — закончил за нее Рикус. — А пока это время не настало, тебе придется просто мне довериться. Возвращайся-ка в лагерь. Я хочу пройтись один.

Пробираясь через завалы костей, мул выбрался за ворота. Чувствовал он себя препогано. За воротами ущелье полого спускалось к озеру Золотых Снов. По его отвесным стенам не поднялась бы даже ящерица. Ни трещин, ни выступов. И высота… Несколько сотен футов в самой низкой точке.