Онлайн книга «В облаках»
— Держись крепче, — сказал ей, медленно спускаясь по своеобразной "лестнице" из толстых корней деревьев и прижимая к себе "ценный груз". — Может, всё же палку найдёшь? Я ведь тяжёлая... — с детским доверием глядя в глаза, проговорила она. — Ты? — усмехнулся я. — Наоборот. Похоже, придётся заняться вопросами твоего питания. — С чего бы это? — С того, что я как владелец гостиницы, в которой ты проживаешь, несу за тебя ответственность. — Но я же "заяц", — произнесла она чуть шутливо, — безбилетник из каморки. — Откармливать зайцев, спасённых из капкана, — моя прямая обязанность. Она помолчала немного, словно прислушиваясь к чему-то. И я молчал, сосредоточенный на тропе. Перекувыркнуться с ней на руках было бы полным фиаско. Издалека послышался шум дороги. — Погоди-ка, мне надо позвонить, — сказал я и аккуратно усадил Гаечку на ствол поваленного возле тропы дерева. Вызвал ребят с машиной, отправил им координаты GPS. Велел Никитосу прошерстить инфу по больницам. Потом посмотрел на Гаечку и уточнил: — Твои документы в сумочке или в чемодане? — В сумочке. Ой, ты заходил в мою комнату? — Надо же было тебя где-то искать, — пожал я плечом. — В сумочке. — И сумку прихвати женскую, что на стуле висит в служебной комнате между этажами, — распорядился я в телефон. Присел рядом с Гаечкой, осторожно коснулся пальцами вспухшего голеностопа. Она вздрогнула. — Так больно? — уточнил я. — Нет... немножко. Больше страшно, что там перелом. — Не должно быть. Пошевели пальцами. Она послушалась. — Видишь, получается, — сказал я. — Значит, не перелом. Посидим немного. — Ты устал? — Нет, просто нет смысла торчать на обочине трассы, на солнцепёке. Тут тень. Мои парни сейчас приедут и позвонят, нам останется пару десятков метров пройти. — Твои парни? Как они оказались тут так быстро? — Они тут и были, просто не отсвечивали... Гаечка закусила губу. Укоризной её взгляде царапнуло неприятно. — Прости, — сказал я. — Я действительно должен был тебе сказать про гостиницу. Купил её между делом. Думал, если Мастеру понравится, может, ретритный центр сделать потом. Как подарок. В общем, глупо вышло... Эля кивнула и принялась рассматривать мои тапочки. Но мне хотелось, чтобы она что-нибудь сказала, тем более, что больше не про ненависть, и я продолжил: — Понимаешь, деньги — это просто средство. Для удобства и решения задач. Но Мастер, как и ты, всё толкует о непривязанности. Я абсолютно к деньгам не привязан. Не зациклен на них. Они приходят легко, уходят легко, как поток. И вовсе не обязательно для духовных практик быть нищим... — "Блаженны нищие духом, ибо их есть Царствие Небесное..." — проговорила Эдя задумчиво. — У меня папа регулярно повторяет это, он набожный. — Угу, — кивнул я. — А мой отец — очень богатый человек. На церковь жертвует, но сам особо не верит. Так, откупается на всякий случай, вдруг там кто-то есть и, если что, зачтётся. — А ты как считаешь? — спросила Эля и указала глазами на небо. — Есть там кто-то? — Есть. Конечно, есть. Только не дедушка на облаке. Мне ближе буддистское — Абсолют, Пустота, Вселенная, Высшее Сознание. Бог везде и во всём. Одного монаха, Бодхидхарму, кажется, царь попросил: "Покажи мне Бога, и тогда я поверю в него". А Бодхидхарма ответил: "А ты мне покажи, где его нет".Я с Бодхидхармой солидарен. — В такого Бога я тоже верю. Хотя вообще я очень на Бога злилась. Когда лежала в гипсе, злилась. Что это за мир такой, в котором нет справедливости? — вот что мне хотелось прокричать Богу, если бы была открыта прямая линия. — Наверное, поэтому, у Него нет приёмных дней, — усмехнулся я. — Всем есть на что пожаловаться. — Даже тебе? — искоса глянула Гаечка. — Даже мне. — И у тебя есть проблемы? — Валом. — Хм, — хмыкнула Гаечка, продолжая рассматривать меня и держать ногу на весу. — Богатые тоже плачут? — Белугой, — весело ответил я, а потом осторожно погладил её пальцы. — Мне жаль, что тебе было трудно. Сам однажды попал в аварию, но это было другое... Она тяжело вздохнула, но руку не отодвинула, я накрыл её своей ладонью. От одного касания к ней было хорошо. Вокруг шумели кронами сосны, перекликались птицы. Она была рядом. Какая-то особенная. Пожалуй, мне ни от чьего присутствия не было так хорошо! Гаечка вдруг спросила: — А ты был в Магадане? — Хм, — удивился я. — Как далеко запрыгнула твоя мысль. Был. В её глазах мелькнуло беспокойство и интерес, и я продолжил: надо же мосты прокладывать. — Про Магадан вообще забавно вышло. Я к восемнадцати пошёл вразнос: весь Питер на уши ставил, учителей заставлял краснеть, вечеринки в мыльной пене, лазил на спор без страховки на девятый этаж новостройки, один пацан из нашей компании чуть не разбился тогда... И вот меня отец перед фактом поставил: или служить в армии в Магадане, или в Высшую Школу Милиции в Москву курсантом. Вообще без вариантов. Москва была ближе, и я резво из мажоров попал в полицейский ад... Нас там гоняли, как сидоровых коз. Тапком резиновым туалеты мыл, мешками картошку чистил. А потом угроза служить в Магадане исчезла. Да и я поумнел, о чём и сказал отцу: всё, военной дисциплины хватит, я повзрослел. — И что сказал твой папа? — Ничего хорошего. Но ВШМ я бросил. Поступил в обычный универ. И ещё будучи студентом придумал, что можно закупать электростанции в США и продавать тут. — Но при чём тут Магадан? Я рассмеялся. — Секундочку терпения! Кроме меня никто не догадался, что не подходящие по климатическим требованиям электростанции можно просто обшивать утеплителем, ставить собственный лэйбл и продавать втрое дороже. А компаниям на севере электростанции были очень нужны. — Разве это честно? — А разве нет? Никто тогда не предлагал электростанции, способные работать в наши морозы. И как раз в Магадан я их продал немало. У нас там были офигенские переговоры в трусах. — Почему в трусах?! — вытаращилась Гаечка. — Ну, владельцами одной золотодобывающей компании были братки. Они опасались всего и всех. Так что братки поставили условие: встречаемся на сопке, в трусах — чтобы без прослушки, без камер и автоматов. А сумма контракта была запредельной по тем временам. И вот мы с представителем министерства явились на плато в трусах и с портфелями документов. А братки — с деньгами в чемоданах и с армией автоматчиков. |