Книга В шаге от вечности, страница 76 – Алексей Доронин

— Ты хочешь сказать, что для них это был долбанный испытательный полигон? — брови Рихтера взлетели вверх.

— Не знаю. Любая война — это испытательный полигон. Особенно когда воюешь не на своей земле и не своими руками, а за твоей спиной нет семьи. Это просто моя догадка, я могу ошибаться. Я думаю, они пытались затянуть время. Но я бы не стал расслабляться на месте наших вождей.

— Они и не расслабляются. На то они и вожди.

— О да! Мы обследовали цеха в Пирамиде. Там такое… Мать моя… Сборка роботов была поставлена на поток, и мы близки к тому, чтобы задействовать эти мощности… эти и еще в пятидесяти трех технопарках. Я думаю, в этом поможет взлом шифров с помощью нейросети. Пока распознано только семь процентов. Но большая часть данных оказалась своего рода темной материей. Мы и примерно не знаем, что там такое. Держу пари, что-нибудь ценное. Меня придали в помощь парням из Мехико… ну и девчонкам тоже. Наша старшая системщица Луиза Арройо дрючит меня так, что минуты покоя нет. Хорошо, что у нас много помощником. Мы уже распределили данные и подберем ключи. Либо найдем того, кто знает, — сказал Виссер и отхлебнул еще из банки. Нет, не пиво. Безалкогольный имбирный эль. А «опьянение» было просто усталостью.

Еще он поведал о том, что накануне падения в Тлачи техники и охрана начали уничтожение носителей данных — огнем, химическими веществами, взрывчаткой. Но кто-то помешал этому процессу. Агент или перебежчик, или и то, и другое? Рихтера в такие вопросы не посвящали. Если бы корпы успели — это бы надолго заблокировало все производственные цепочки в мегафабриках. И это было бы поражением. Но «бог миловал», — сказал один из техников.

Еще голландец рассказал, не гарантируя точность, как слух, что на самом деле попасть в Башню им помог агент, который имперсонировал кого-то из персонала службы безопасности и для этого перенес пять операций на лице. Либо это была дезинформация для деморализации врага и введения его в заблуждение: когда-то ты подозреваешь в каждому, что он скрытый ребел, это негативно сказывается на доверии и совместной работе.

К слову, некоторые в их отряде «Панчо Вилья», например, Зоран и Гаврила, сначала не верили, будто Луиза — женщина.

«Да ну. Это псевдоним. Ну не может баба быть начальницей команды хакеров. — говорил русский. — Только в кино или вирке».

Потом, когда он ее увидел, ему пришлось взять свои слова назад, но сибиряк все равно нашел для себя отговорку — мол, она «всего лишь» администратор, а не технарь, и всю грязную работу, мол, делают все равно мужики.

— А еще… только я тебе этого не говорил… — продолжал голландец, — мы уже получили доступ к орбитальной катапульте в окрестностях столицы, а значит, можно будет запускать спутники на орбиту без всяких ракет. И раз уж нам нужно оружие сдерживания, они собираются запускать с помощью нее…

— Halt! Verboten! — сказал Рихтер и секунду наслаждался произведенным эффектом. Голландец подпрыгнул и хорошо еще, что руки вверх не поднял. — Мне этого знать не положено, вот и не говори. Болтун находка для шпиона. Даже у стен есть уши.

— Понятно, герр офицер, — уже отошел от испуга Ян. — Спасибо, что меня уел, Макс. Буду держать язык за зубами.

— Самое главное, что уже все знают: когда коды будут получены — технопарки можно будет задействовать для производства современного оружия. Спутники больше никогда не смогут нас поразить, и роботы у нас будут свои. Сколько захотим.

Но Рихтер надеялся, что уровень секретности будет повышен. Потому что кроме спутников можно найти много способов вывести объекты из строя.

— И еще мы начали резервное копирование инфы из дата-центра… — и снова осекся, вспомнив по предупреждение Максима.

Еще десять минут они поговорили о вещах, к которым имели допуск оба, и не было нужды играть в секретность.

Потом в комнату вбежал стажер с красной повязкой на рукаве, Максим его помнил — бывший студент философского факультета, которого звали почти как Канта или бывшего президента — Мануэль.

— Сержант Виссер, вас срочно просят в коммуникационную! С вами хочет поговорить какой-то человек. Ланчетти? Лацетти?

— Сам Ванцетти? — лицо Виссера изменилось и вытянулось. — И ты его не узнал? Все, я бегу! Сейчас, только скачаю себе кое-какие файлы. Прости, Макс.

Важные переговоры проводились пока только в специально экранированных комнатах.

Дизайнер показал Рихтеру в скромном экранчике десять на десять сантиметров бритую наголо голову человека, похожего на пирата. Это был председатель революционного комитета Леон Ванцетти.

Ого. А высоко ценит руководство системщиков! Видать, что-то важное. Максима не пригласили, а он не стал навязываться. Ему оставалось только гадать о содержании беседы.

— Ну, удачи, программист. Земля будет свободна! — в этот лозунг Рихтер вложил немного иронии.

— Как ты меня назвал? «Программистом»? Ну ты и мамонт.

И его можно было понять. Время, когда люди писали программный код — для системщиков было сродни легендам Старшей Эдды. Код давно писал себя сам, а слово "programmer" вызывало смех даже не устарелостью, а абсурдностью.

— А может, дьявол пока с ней, с Землей, Макс? Поставим себе поскромнее задачу и сконцентрируемся на Мексике. Освободим ее, а там и до человечества руки дойдут.

Рихтер расхохотался:

— Ну вот, ты уже заговорил совсем не как троцкист! Да здравствует Мексика! Viva.

И вышел из комнаты, оставив эколога размышлять над изменением своей политической ориентации. Уже через минуту Рихтер увидел, как тот, в сопровождении посыльного, бежит в противоположном направлении. Указателей не было. Все, кому надо было знать — знали, где находится эта «коммуникационная». Какая ретро-дичь. Просто двадцатый век.

На самом деле военспец, конечно, и вполовину не был так весел, как изображал.

После разговора с Виссером самое главное Рихтер для себя уяснил — в захваченном укрепрайоне не было никого из Корпуса мира. А еще несколько дней назад стелс-конвертопланы “Bat” («Нетопыри», а в просторечье — «бэтмены») сняли с крыши Башни и эвакуировали большинство работников компании. То, что пять или десять объектов размером с транспортный вертолет — а именно такими были «бэтмены» — сумели незамеченными проскользнуть в центр Мехико… говорило о том, что ПВО и системы слежения Революционной армии дырявые как решето. Оставалось надеяться, что с тех пор дыры заткнули.

Кто там остались в Тлачи, после того как большинство персонала вывезли? Самые бесполезные бойцы из охраны и немного рядовых сотрудников, которых спешно перевели в службу безопасности. И «матадоры», которых травили на улицах как собак и которым некуда было податься. Кто ими командовал? Видимо, тоже не самые ценные кадры.

На что они рассчитывали? На то, что их стаи дронов, наземные роботы и снайперский огонь заставят РевАрмию отступить после такого количества жертв?