Онлайн книга «След крови»
|
Гульд бросил взгляд на висевшую рядом с ним куклу. «Так это, значит, вовсе не свиная кожа…» Милена в очередной раз затянулась и продолжила: – Это кожа преступников. Как считает моя сестра – восхитительная ирония. Сержант в ужасе уставился на молодую женщину, ощутив внезапный приступ тошноты. Она одарила Гульда широкой белозубой улыбкой, которая, казалось, прожгла его насквозь. – Большинство моих клиентов – родственники преступников. Им хочется иметь память о мертвых. Кто способен постичь тайны человеческого разума? – Возможно, я еще вернусь, – пробормотал Гульд, выходя. – Кто бы мог подумать? – рассмеялась она. – Тогда до встречи, солдат. Пошатываясь, он вышел в переулок, пытаясь привести в порядок мысли. Из темноты справа от него вдруг послышался скрипучий голос: – Берегись моей сестры, парень! Гульд развернулся кругом. Позади двух свисающих кукол мрачно ухмылялось сморщенное лицо Немилы. Во рту ее осталось лишь несколько зубов, стертых почти до основания. – Она тебя погубит! – проскрежетала старуха. – Увлечет в бездну разврата! Искусительница! Знаток многих тайных притонов Минора, где процветают пороки и разврат! Ты не поверишь, насколько далеко простираются ее деловые интересы! Гульд сузил глаза: – Притоны, говоришь? Скажи мне, Немила, может, ей также известно, кто часто посещает подобные злачные места? – Моя зловещая сестренка знает все! Кроме того, как позаботиться о себе самой! Ее уже преследует по пятам болезнь, пока незримая, но столь же неизбежная, как и сам Худ! Вскоре увидишь! Совсем скоро, если она не изменит свой образ жизни! Сержант бросил взгляд вдоль переулка. «Какой смысл тянуть? Никакого! Нужно допросить Милену. С пристрастием и во всех подробностях. Это может занять многие часы, но ничего не поделаешь». – Не поддавайся ей, парень! – прошипела Немила. Могильник под названием Бугор был самым большим и единственным поросшим травой в Скорбном Миноре. Бугор множество раз перекопали вдоль и поперек, однако его уникальная особенность состояла в том, что внутри он был абсолютно пуст. Бесчисленные грабители и антиквары находили лишь булыжники, гравий и глиняные черепки. Гульд отыскал двух выдающихся городских крысоловов на вершине Бугра, где они развели небольшой костер, на котором жарили освежеванных крыс. Рядом, возле глиняного горшка с запечатанной крышкой, ждала пыльная бутылка отменного вина. Бирклас Пунт и Балабол Рой были не вполне типичными представителями своей профессии в Миноре. Тем не менее сержант иногда пользовался их обширными познаниями всех возможных сторон городского преступного мира и считал обоих достаточно ценными кадрами, чтобы терпеть их странности. – До чего же серьезный взгляд! – заметил Бирклас, небрежно помахав рукой с сальными пальцами взбирающемуся на могильник сержанту. – И почему это низкорожденные столь часто сгибаются под тяжестью своей несчастной судьбы, буквально падая на колени? Неужели единственная задача чистокровных жителей прекрасного града Минора состоит том, чтобы проводить дни – и ночи – в неприкрытой праздности? – И что же такого чистого в твоей крови, Пунт? – проворчал Гульд, подходя к ним. – Нет ничего более очистительного, нежели стремление быть особенным, мой бедный сержант. Узри же перед собой мою любезную особу, а рядом – его, не менее любезную. Мы оба – более чем особенные. Одежда обоих приятелей походила скорее на лохмотья, не считая больших кожаных шляп с обвисшими полями: у Биркласа она была цвета выцветшего на солнце пурпура, а у Балабола – пятнисто-желтая. С их веревочных поясов свисали бесчисленные крысиные хвосты, а запястья и лодыжки украшали замысловато сплетенные из тех же хвостов браслеты. Балабол Рой потянулся к горшку и вскрыл крышку запятнанным кровью кинжалом. – Вы как раф вовремя, фержант. Крыфы пофти поджарилифь, а маринованные розовяфки – отлифная закуфка. Пофалуфта, прифаживайтефь. – А я, – добавил Бирклас, – разолью выдержанное вино, пока мой напарник выловит несколько маринованных розовяшек. Из-за уксуса маленькие безволосые крысята стали еще более розовыми, что странным образом еще сильнее ужаснуло Гульда, когда он увидел, как Балабол вытаскивает одного и подносит ко рту. Крысеныш с чмокающим звуком скрылся между его губ. Балабол сглотнул и вздохнул. – Прекрасное начало, – заметил Бирклас. – Прямо как устрица проскочил. Что воистину подтверждает его культурное происхождение. – Культурное происхождение? – нахмурился Гульд. – Ты про Балабола или про крысеныша? – Офень смефно, фержант! – захихикал Балабол Рой. – Прифоединяйтефь, профу! – Спасибо, я уже поел. Бирклас повернулся к своему напарнику: – Ты что, не видишь, друг мой, что сержант Гульд пребывает в дурном расположении духа? Каждую ночь – жуткое убийство! Звонят колокола! Крысы разбегаются кто куда, и даже сам Белогрив прячется в самой глубокой норе. Воистину, некое зло преследует прекрасный Минор, и вот сейчас к нам явился за помощью самый главный городской охотник. Балабол слегка отпрянул: – Ефтефтвенно, я знаю обо вфех нефафтьях фержанта! Я профто из вефливофти… – Хватит уже толковать о вежливости! – рявкнул сержант. – Я сто раз слышал, как вы говорили про этого Белогрива, и хочу знать раз и навсегда – он вообще существует? – Однофнафно! – Несомненно, сержант. Гульд уставился на Биркласа: – Он из одиночников? – Точно так. Ничем не примечательный человек, когда он в человеческом облике. Но когда обернется – страшнее крыса просто нет. Умный и злобный тиран, правитель Мохнатого королевства, убийца всех соперников, блудодей высшего… – Да-да, и все такое. И говоришь, он прячется от нашего убийцы? – Забился глубоко в нору, сержант. Дрожит от… – Понятно. Следует ли мне в таком случае предположить, что Белогрив встречался с убийцей? Бирклас пожал плечами: – Возможно. Хотя, скорее, его гонцы или стражники на перекрестках, или смотрители на крышах… – Но не ефо дегуфтаторы, – вмешался Балабол. – Да, – согласился Бирклас. – Точно не дегустаторы. Эй, Балабол, как они там поживают? Балабол Рой потыкал в тушки насаженных на вертел крыс: – Я бы фказал, готовы. – Отлично! Сержант, мы можем еще чем-то вам помочь? – Возможно. Принцесса и господин Хум-младший… Брови Биркласа взлетели на лоб. – Нет уж, это не тема для разговора за ужином. |