Онлайн книга «След крови»
– Но хозяин… – Это кровавое вино, Риз, причем самого смертоносного сорта: предупреждением служит форма горлышка. – Он потянул себя за кольчугу, будто у него внезапно заболел живот. – Предупреждение… о боги! Даже тоблакайская девица рассмеялась бы! Вон отсюда, Риз! Убирайтесь! Капитан Сатер смотрела на них, ничего не понимая. Забрав меч, Эмансипор Риз бросился к двери и распахнул ее. Когда он шагнул за порог, Сатер попыталась последовать за ним, но Бошелен молниеносно метнулся к ней, схватив одной рукой за шею: – Только не ты, женщина! Его скрежещущий, почти звериный голос невозможно было узнать. Сатер пробовала было нашарить свой меч, но Эмансипор услышал жуткий треск разрываемой кожи и пряжек, а затем слабый женский вскрик… Эмансипор стремглав выбежал в коридор, захлопнув за собой дверь. Из каюты донеслись глухие удары, шорох сапог о пол, еще один приглушенный крик. Эмансипор Риз облизнул губы, – похоже, в последнее время ему приходилось делать это довольно часто. «Кровавое вино… где я раньше слышал это название? Хозяин что-то говорил про тоблакаев, великанов-варваров. Ну да, древесный сок, смешанный с вином. Вполне логично». Из-за двери теперь слышались ритмичные поскрипывания и толчки, сопровождавшиеся женскими вздохами и мужским ворчанием. Моргнув, Эмансипор уставился на меч, который держал в руках. Длинный, двуручный. Круглая головка эфеса из серебра и оникса, тяжелая и блестящая, будто от влаги. Сквозь прочную дубовую дверь доносились отчаянные крики и стоны. Вновь вспомнив то бутылочное горлышко, Эмансипор еще раз взглянул на рукоятку и эфес меча. «Один глоток? Всего один? О боги!» – Слышала? Пташка Пеструшка, прищурившись, взглянула на Густа Хабба: – Что? – Вода льется. Похоже, у нас пробоина! – Ерунда. Мы бы это почувствовали. Да мы бы тут уже по колено в воде бродили, клянусь языком Маэля! Никакой пробоины нет, Густ, так что лучше заткнись! Они переговаривались шепотом, оба понимали, что лучше особо не шуметь, пока Хек Урс пробирался в сторону гальюна в поисках того, кто недавно кричал, возможно рискуя обнаружить останки несчастного придурка или, еще хуже, лишь несколько липких, воняющих мокрых железом пятен. – Я слышу воду, Пташка, клянусь. И еще щелчки и стоны – боги, они меня с ума сводят! – Проклятье, да успокойся ты уже! – И взгляни на те гвозди – те новые… смотри, как они потеют красным… – Это всего лишь ржавая вода… – Ничего подобного… – Да хватит тебе. Смотри, Хек уже у гальюна. Этого оказалось достаточно, чтобы Густ Хабб замолчал. Рядом с присевшей на шедший вдоль киля центральный настил Пташкой слышалось лишь его быстрое дыхание. Оба напряженно всматривались в покачивающийся круг света от фонаря в полутора десятках шагов впереди. Черная покосившаяся дверь приоткрылась, и силуэт Хека Урса заслонил свет. – Смотри! – прошептал Густ. – Он заходит туда! – Смельчак, – буркнула Пташка Пеструшка, качая головой. – Мне стоило бы выйти за него замуж. – Не такой уж он и смельчак, – заметил Густ. Она медленно повернулась к нему, доставая нож: – Что ты сказал? Густ Хабб, даже не почувствовав опасных ноток в ее голосе, лишь указал головой вперед: – Смотри, он просто заглядывает. – Да, верно. – Она убрала нож. Отступив назад, Хек закрыл дверь гальюна и, развернув фонарь, поспешил обратно, туда, где его ждали двое друзей. – Пусто, – сказал он. – Никого и ничего. Густ Хабб вскрикнул и хлопнул ладонью по забинтованной ране на голове. Хек и Пташка уставились на него. – Ой! Меня кто-то укусил за ухо! – За какое место укусил? – уточнил Хек. – У тебя там теперь призрак вместо уха, Густ Хабб. Его там больше нет, забыл? – Клянусь… – У тебя просто воображение разыгралось, – сказала Пташка Пеструшка и снова повернулась к Хеку Урсу. – Ну и что будем делать дальше? Кто-то шел в их сторону. Повернувшись, оба увидели приближающегося Абли Друтера. – Мы все обыскали, – доложил Хек, когда первый помощник подошел к ним. – Но ничего не нашли. Никаких следов. Абли присел, жестом подзывая матросов к себе. – Слушайте, вся клятая команда не спит, у всех глаза по сторонам бегают. Не можем же мы им сказать, что ничего не нашли… – Перекличку провели? – спросил Хек. – Кого не хватает? – Плетельщицы Брив. – Точно? – Так мне сказали. Это та рыжая коротышка с волосатыми ногами… – А Горбо на месте? Абли Друтер кивнул. Хек и Пташка переглянулись. – Уверен? – спросил Хек. Абли нахмурился: – Да, это он сообщил о пропаже Брив. – Что, правда? – фыркнула Пташка Пеструшка. – Я же сказал. – И никто больше не пропал? – Ну… только тот толстяк-пассажир, который все время рыбачит. – Ой! – Густ Хабб снова хлопнул ладонью по повязке. – Что с тобой? – спросил Абли Друтер. – Почему у тебя голова забинтована? – Неужели не слышал? – удивилась Пташка и тут же пояснила: – Кто-то пришел и отрезал ему ухо – не поверишь, во сне. И теперь у Густа призрачное ухо. – Ты что, можешь слышать призраков? Трое бывших солдат на мгновение уставились на первого помощника. Затем Хек Урс сказал: – Вроде как может, только они иногда кусаются. – Просто кошмар какой-то. – Абли Друтер выпрямился и поспешно двинулся назад, с каждым шагом удаляясь от круга света. Вероятно, потому никто из присевших в проходе бывших солдат не сумел понять, что именно внезапно возникло за спиной первого помощника и откусило ему голову. Палуба «Солнечного локона» далеко внизу под Беной-младшей и ее кудахчущей матушкой напоминала крошечное пятнышко посреди бурного моря. Черное, с размытыми краями, оно служило единственным свидетельством того, что корабль все еще существует, продолжая идти среди пенящихся волн, которые накатывают со всех сторон, подсвеченные в ночи красноватым сиянием. Хлопая безразличными к ветру парусами, «Солнечный локон» дрейфовал, подталкиваемый течениями Красной дороги. За штурвалом никого не было видно. Лишь тени плясали на тросах и снастях, и никто не освещал на носу путь фонарем. |