Онлайн книга «След крови»
|
– Никогда! – крикнула Фелувил. Кот с перегрызенной лапой отвалился от ее правой груди, оставив на животе Фелувил следы от трех наборов когтей, и упал на пол. Взглянув вниз, она с хрустом раздавила его голову ногой. Оставшиеся коты дружно содрогнулись, за исключением мертвого, свисавшего с левой груди. Фелувил зловеще ухмыльнулась множеством ртов: – Однажды я от тебя уже избавилась, Хурл, и точно так же будет и в этот раз! Клянусь! «Не ты, шлюха! Это был ее отец!» Со стороны двери вдруг раздался чей-то голос: – И похоже, мне придется повторить. Семеро оставшихся котоящеров развернулись кругом. «Вуффал Каралин Ганагс! Мерзкий Старший! Оставь меня!» Седоволосый мужчина с аккуратно подстриженной бородой, седыми усами и бровями медленно снял лисью шапку. – Я тебя предупреждал, ведьма. Взгляни, что ты натворила. Почти все мертвы. «Это не я! Это все те тартеналы!» – Врешь! – взревел Крошка Певун. – Мы лишь защищались! Вуффин пристально посмотрел на них. – Убирайтесь, – велел он. – Я уже прикончил троих ваших братцев, и, если потребуется, разделаюсь и с остальными тоже. Это все ностальгия, – добавил он и, словно извиняясь, пожал плечами. – Ностальгия плохо на меня действует. Очень плохо. Крошка, злобно ворча, огляделся вокруг. – Крошка не хочет быть убитым, – сказал он. – Идемте отсюда. – А как же Услада? – спросил Мошка. Крошка ткнул пальцем в Фелувил: – Пришли ее за нами в крепость. Губы всех ртов Фелувил изогнулись в усмешке. – Радуйся, что она не девственница, – хором произнесли рты. – Хурл нужна жертва. – Больше никаких жертв, – заявил Вуффин, опираясь на посох. – Виной всему мои таланты каменотеса, так что мне все и исправлять. – Тогда убей этого Клыкозуба! – крикнула Фелувил. – Нет нужды, – ответил Вуффин. – Он уже мертв. – Тогда убей того, кто его убил! Хватит с меня чародеев! Я не стану больше служить ведьме или колдуну! – Посмотрим, – вздохнул Вуффин. – Возможно, хватит пары слов, чтобы они отправились восвояси. Не люблю насилие. Оно вызывает у меня ностальгию. Воспоминания о пылающих континентах, пылающих небесах, пылающих морях, горах трупов и прочем. – Он показал на д’иверса. – Ведьма Хурл, лучше оборотись. Котоящеры сбились в кучу, подернулись туманом и, окутавшись едко пахнущим облаком, превратились в тощую старуху. – Ах! – воскликнула она. – Только взгляните на меня! Где моя былая красота? Часть жутких ртов Фелувил издала кудахчущий смешок, а остальные промолвили: – Ты ничего больше не стоишь, ведьма. Ты изгнана! Уходи туда, где бушует буря! И никогда впредь не возвращайся! – Иначе в следующий раз я точно тебя убью, – добавил Вуффин. – Мне нужна моя крепость! – Нет, – сказал Вуффин. – Ненавижу вас всех! – прошипела Хурл и метнулась к двери. – С убийством придется подождать. Теперь есть другое сладкое слово – «ненависть»! Ненависть, ненависть, ненависть, ненависть! Ничего еще не закончилось, о нет… Со стороны двери раздался странный звук. Ведьма внезапно остановилась и попятилась, но у нее уже не было головы – лишь косой срез на шее, из которого хлестала кровь. Колени ее подогнулись, и она рухнула на пороге. Перешагнув через нее, в таверну, хмуро озираясь, заглянул Крошка Певун. С клинка его огромного меча стекали струйки крови. – Крошке не нравятся ведьмы, – пояснил он. – Убирайтесь прочь, – повторил Вуффин. – Последний раз предупреждаю. – Мы теперь штурмуем крепость, – лучезарно улыбнулся Крошка. Вуффин лишь пожал плечами. – Ха-ха-ха! – рассмеялся Крошка и шагнул за дверь, громогласно отдавая братьям приказы. Не сводя взгляда с Фелувил, Вуффин вздохнул и покачал головой. – И все из-за соскользнувшего резца, – сказал он. Фелитта попятилась, сжавшись в комок на верху лестницы. Между ее ног послышалось приглушенное бормотание. – Тсс, милая, – ответила она. – Долго она не протянет. Обещаю. «А потом придет мой черед!» Грошемил снял с Теплеца Скромника последние оковы и отошел назад. Измученный узник опустился на колени на запятнанный кровью пол. – Я тут ни при чем, – прошептал Грошемил. – Я добрый писарь, честное слово! И я сожгу книгу вашего брата. Теплец медленно поднял голову и взглянул на Бошелена. – Благодарю, – сказал он. – Я думал, что милосердие уже мертво и придется провести вечность в этих цепях по прихоти моего порочного, кровожадного брата, став жертвой его мести, предательства и жестокости. Сами видите, в каком я состоянии: возможно, я никогда не исцелюсь и обречен бродить по этим пустым залам, бормоча себе под нос и страдая от сквозняков. Воистину, впереди меня ждет унылая жизнь, и тем не менее я вам очень благодарен. Свобода никогда еще не была столь сладкой на вкус, как сейчас… – Вы закончили? – прервал его Бошелен. – Отлично. А теперь, добрый писарь, может, займетесь другим узником? – Нет! – прорычал Теплец. – Он жульничает! Второй узник с трудом поднял голову. – Так нечестно, – дрожащим голосом проговорил он. Пожав плечами, Бошелен повернулся к своему слуге: – Вот вам пример, любезный Риз, чего на самом деле стоит искреннее сочувствие, каковое простирается не дальше волоса от собственной персоны, в каком бы состоянии та ни пребывала. Сцена, которую мы сейчас наблюдаем, воистину позволяет оценить бедственное положение, в коем находится мир, а при необходимости также оправдать догматы тирании, посредством коих разумные люди могут принудить нижестоящих соблюдать минимальные приличия под угрозой террора, что дает нам возможность ощущать твердую почву под ногами. – Угу, хозяин. Твердую почву. Под ногами. Бошелен повернулся к Теплецу: – Мы с радостью отдадим в ваше распоряжение эту крепость, сударь, сколь долго бы вы ни пожелали в ней пребывать, а в дополнение – живущих внизу селян. – Весьма любезно с вашей стороны, – ответил Теплец. – Риз? – Да, хозяин? – Мы отправляемся в путь этой же ночью. Корбал подготовит экипаж. – Какой экипаж? – удивился слуга. Бошелен небрежно махнул рукой. Теплец медленно поднялся на ноги. Грошемил поспешил ему на помощь. |