Книга (Не) по любви, страница 46 – Вероника Карпенко

А там, вдалеке, над всей этой бучей возвышался диджейский пульт. И сам диджей управлял толпой, заставляя её подчиняться только ему одному. С двух сторон от него находились площадки. Словно две отмели в целом море людей! Внутри тесного пятачка, как будто птицы в клетках, бились в диковинном танце одетые в латекс девушки. Они извивались, так легко управляя своими телами, что казалось, это вовсе не люди, а куклы, которыми сверху повелевает чья-то большая рука…

Кровь, разогретая алкоголем, блуждала по венам, оживляя, пробуждая желание двигаться. Кэтрин с восторгом смотрела вокруг! Пораженная тем, как много всего в её жизни до сих пор оставалось «за кадром».

Она как раз допивала «Кровавую Мери», когда рядом с ними материализовалось два молодых человека. Один был слегка полноват и одет не по случаю строго, в рубашку и брюки. Второй, с ирокезом из тёмных волос, наоборот, представлял собой образец уличной субкультуры. Рваные джинсы и майка с провокационной наклейкой сидели на нём, как влитые.

— А вот и они! — воскликнула Ани.

И запрокинула голову, позволяя парням обнимать себя с двух сторон.

Кэтрин смутилась, когда три пары глаз уставились на неё с интересом.

— Так вот ты какая? — спросил тот, что на вид был постарше.

— Детка, знакомься, это Алонсо и Дюк! — представила Ани.

Кэтрин хотела понять, кто из них кто. Но смена трека смешала все карты.

— Я танцевать! Кто со мной? — воскликнул брюнет.

— Я пас, ты же знаешь! — отмахнулся приятель и пристроился к Ани.

Словно два голубка, они принялись ворковать, то и дело, касаясь друг друга. Тогда раздосадованный отказом стиляга обратил свой ищущий взор на Кэтрин.

— Составишь компанию? — спросил он, бесстыдно её приобняв.

— Н-нет, — она испуганно отшатнулась.

Но парень не отступал.

— Идём же! — он насильно стянул её с барного стула. Обнаружив заметную разницу в росте.

Кэтрин стыдливо одёрнула платье.

— Я думал, ты выше, — сказал он, глядя на неё сверху вниз.

И, не дождавшись ответа, повлёк за собой на танцпол. Зря Кэтрин нарекла незнакомцев братьями! Если этих двоих и связывали какие-то отношения, то явно не родственные. Алонсо и Дюк были… парой! Несмотря на половую идентичность, представляющей собой образец извечного противоборства. Алонсо был воплощением стойкости и прагматизма. Но, идя на уступки «любимому», дал затащить себя в клуб. Дюк же, в силу отсутствия комплексов, отплясывал, вращая бёдрами так, как не каждая женщина сможет.

— Ты классно двигаешься! — сделал он комплимент, привлекая Кэтрин к себе.

В тандеме движения стали интимнее. И откровенная сексуальность его обтянутых джинсами бёдер ничуть не смущала Кэт. Учитывая, что её скромным формам Дюк предпочёл бы мужскую попку.

— А ты почему не танцуешь? — обратилась она к подруге, когда они вернулись за барную стойку.

Анита махнула рукой. Но вместо неё отчитался Алонсо.

— Ты что, не знаешь? Медведь отдавил ей уши! — проговорил он как можно громче. За что получил шутливый пинок.

— На моём дне рождения к ней у руки попал микрофон, — продолжил Алонсо, — У меня до сих пор перепонки болят!

Он прикрыл ладонями уши.

— О! Я помню тот случай! — подхватил Дюк, — Мы всей толпой не могли отобрать у неё микрофон.

Анита отвернулась, своим видом изображая обиду. Но ребята продолжили ностальгировать у неё за спиной.

— А что она пела, не помнишь? My hart will go on? — нахмурился Дюк.

— Нет же! I will always love you! — вспомнил Алонсо. — Уитни Хьюстон в гробу ворочалась с боку на бок от такого релиза.

— Ну, хватит! — взорвалась Анита.

И, надавав подзатыльников старым друзьям, взяла Кэтрин за руку.

— Мы в тубзик! — сообщила подруга, и потащила её за собой…

Озабоченность Торресов размерами проявлялась во всём. И каждый угол их безграничной империи был самым-самым. Даже уборная клуба «Калигула»! Что вполне могла бы соперничать с танцплощадкой.

Череда бесконечных кабинок тянулась вдоль стен. В одной из них затерялась Анита. А Кэтрин осталась смотреть на своё отражение. После танцев она вспотела, и заботливо уложенная чёлка прилипла ко лбу. Отмотав кусочек салфетки, она принялась вытирать его.

В этот момент одну из кабинок покинула девушка в костюме змеи. Комбинезон с имитацией боди-арта облегал её фигуру подобно второй коже.

«Мне бы такие сиськи», — подумала Кэтрин, и расстегнула верхнюю пуговку. Девушка в отражении замерла и уставилась на неё. Пухлые губы удивлённо приоткрылись. Она моргнула наклеенными ресницами.

— И чем ты прельстила его? — услышала Кэт.

Она покосилась на «рептилию». Но та продолжала стоять, как ни в чём не бывало, поправляя свою «чешую».

— Не понимаю, о чём вы, — бросила Кэтрин.

— Всё ты понимаешь! — девушка эффектно крутанулась на высоченных шпильках. — Ты же благоверная нашего Энтони?

«Нашего Энтони», — про себя усмехнулась Кэт.

— Я не знаю, кто вы и как вас зовут, но…, — начала она.

Однако же хамка прервала её.

— Дай угадаю? — сказала змеюка, скользя по ней едким взглядом, — Давила на жалость? Ты ж, говорят, сиротинушка?

Последнее слово она произнесла по слогам.

— Вам лучше всего замолчать! — предупредила Кэтрин.

И оглянулась в поисках Ани. Обычно та легко разруливала подобные стычки, умея дать остроумный и чёткий ответ. Но подруга застряла в туалете!

Обидчица тем временем вскинула бровь, усмехнулась и продолжила созерцать своё идеальное отражение.

— А то что? — проговорила она, — Расстреляешь меня своими глазками?

— Да пошла ты! — фыркнула Кэтрин. Внутренний цензор в ней крепко спал, убаюканный парами самбуки.

— Что ты сказала? — с отвращением бросила девушка.

— Что слышала! — огрызнулась Кэт.

Рептилия метнула в неё убийственный взгляд.

— Наивная овечка! Тони женился на тебе для прикрытия. А иначе бы трахал он тут всех подряд, — проворковала она, и, виляя бёдрами, направилась к двери.

— Шлюхи не в счёт! — ответила Кэтрин вдогонку.

Девушка встала как вкопанная.

— Тони рассказывал, что в постели ты, словно бревно! — произнесла она с вызовом.

Кэтти вдруг ясно представила, как подобная фраза звучит из уст самого Торреса. Стало обидно до слёз! И она толкнула ядовитую стерву. Вложив в этот толчок всю свою злость на него. Девушка ахнула, накренилась, как Пизанская башня. И, утратив равновесие, приземлилась на плиточный пол.