Книга Исход из Длинного Солнца, страница 121 – Джин Вулф

Крапива недоверчиво тряхнула головой:

— Это совсем не тяжелый вопрос. Просто Пас выбрал их для нас, чтобы облегчить нам жизнь.

— Или наоборот, — пробормотал Шелк.

— Не поняла.

— Давай предположим, здесь не было бы ни животных, ни растений — тогда мы бы остались с одними камнями. Ты сама видела, что спускаемый аппарат Гагарки снабжен запасами растений и эмбрионами. Он в состоянии вырастить все, что пожелает; и если на витке, который он выберет, нет собственных, эти растения и животные будут единственными, с которыми он будет иметь дело. Но если они там есть, у него будет значительно более интересный выбор — и намного более тяжелый.

Гул моторов стал глубже; все трое стали дрейфовать к носу второй гондолы, пока не натянулись свободно висевшие веревки.

— Похоже, мы возвращаемся домой, — объявил Рог.

— Идти дом! — согласился Орев.

— Как только мы улетим, не думаю, что поверю, будто была здесь, — вздохнула Крапива. — Бабушка приходила поговорить. Я предложила ей остаться со мной и сказала, что мы заберем ее отсюда, но она ответила, что не может.

— Мать патеры Прилипала тоже приходила проведать его, — сказал Рог Шелку. — Он, улыбаясь, рассказывает об этом всем подряд. Он сказал ей, что теперь у него есть собственный мантейон, где он будет совершать жертвоприношения, исповедовать и приносить Мир Паса, и больше не будет работать во дворце Его Святейшества. А она ответила, что именно этого желала для него все время.

— Мать Гиацинт тоже навестила ее.

Крапива удивленно посмотрела на Шелка:

— Я не знала, что ее мать умерла, кальде.

— Как и Гиацинт.

Перехватывая веревку руками, они опять подтянули себя вперед и скоро уже стояли на палубе, хотя и стояли очень легковесно; Шелк освободился от веревочной петли.

— Кальде, вы так и не ответили на вопрос о крышах, — сказала Крапива. — И я хотела бы знать, почему тень здесь такая плотная, что мы никогда не видим солнца.

— Ее создает Пилон, или, во всяком случае, он выбрасывает ее в небо, — объявил Рог. — Я прав, кальде? Солнце сжигает ее, но она превращается не в дым, а в воздух. Если бы Пилон перестал это делать, тень бы исчезла, и все время стоял бы день. Только оно могло бы сжечь и сам Главный компьютер, потому что оно очень близко. Солнце начинается на вершине Пилона и идет вплоть до западного полюса.

— Длин путь, — уточнил Орев.

— И нам тоже предстоит длинный путь, — сказал Шелк, не обращаясь ни к Рогу, ни к Крапиве, — но, наконец-то, мы тронулись.

— А я поняла, зачем крыши, — сказала Крапива.

Шелк оглянулся на нее:

— Неужели? Тогда расскажи.

— Когда я была маленькой, мы ездили каждое лето на озеро. Потом… я не знаю, но что-то случилось; похоже, у нас не было достаточно денег.

— После того, как умер старый кальде, налоги выросли, — сказал ей Рог. — Просто прыгнули вверх.

— Может быть. В любом случае однажды, когда мне было девять или десять, мы ждали до тех пор, пока не уехали домой все остальные, и поехали только тогда, когда стало дешевле, и больше никогда не ездили.

Шелк кивнул.

— Иногда, после обеда, бывала замечательная погода, и мы плавали, но по утрам было очень холодно. Как-то утром я встала, когда в доме все еще спали, и пошла к озеру — просто чтобы посмотреть на него. Мне кажется, я знала, что это последний год и больше мы не приедем. Может быть, в тот день мы собирались уехать домой.

— Причем здесь крыши? — спросил Рог, но Шелк только прижал палец к губам.

— И все озеро было покрыто призраками; белые фигуры вылезали из-под воды и взлетали в воздух, все время становясь больше и сильнее. Тогда я много думала о призраках, потому что бабуля только что, ну, ты знаешь, ушла в Главный компьютер; как раз с ней я говорила сегодня. Наверно, нам сказали, что она в Главном компьютере, но для нас это ничего не значило. Рог, ты собираешься сказать, что это были не настоящие призраки?

Тот покачал головой.

— Так вот: не было никаких призраков, только сильный туман. На пирсе рыбачила одна старуха, которой я, кажется, нравилась — когда я спросила ее, она ответила, что воздух над озером пропитан водой, которая, охлаждаясь, собирается вместе, крошечные капельки становятся длинными и успевают еще больше вырасти, пока падают; именно это я вижу. До этого я никогда не интересовалась, откуда берется туман.

— Хорош туман.

— Верно, ты болотная птица. Разве место их обитания не в Палустрии, кальде? В болотах вокруг нее?

— Да, я так считаю, — кивнул Шелк.

— Просто я собираюсь сказать, что в тот день туман становился гуще и гуще, и все было мокрым. Так что если здесь много тумана… Хотя мы уже не там. Но вы понимаете, что я хочу сказать. Вряд ли кому понравится, если туман проникнет внутрь, так что нужны крыши, и они их сделали.

— Фонтаны тоже могут мочить траву, — сказал Рог, — как у нас дома в ветреный день. Но не так сильно, как ты думаешь, потому что есть штука, которая засасывает воздух на дно и берет воду из насоса. Вот если ее заткнуть, вода будет повсюду.

Шелк отбросил веревку и посмотрел, как она падает на палубу.

— У нас опять есть вес.

— Ага, я знаю. То есть «да».

— Я должен был бы подумать получше, прежде чем сказать, но я нахожу это возбуждающим. Когда мы прилетели и смогли плавать — смогли летать, до известной степени, особенно после того, как Скиахан снабдил нас силовыми модулями, — я тоже нашел это возбуждающим. Похоже, я противоречу сам себе.

Рог посмотрел на Крапиву, которая сказала:

— Я так не думаю.

— Мне не так-то легко осмыслить происходящее и еще труднее объяснить свои мысли. Скиахан — летун, он любит полеты и оправданно гордится крыльями и особым статусом среди Экипажа. До тех пор, пока мы не попали сюда, я был уверен, что понимаю его чувства.

Рог озадаченно посмотрел на него:

— Здесь все летают, кальде.

— Вот именно. Они и должны, и мы тоже летали, как они. Или плавали. Быть может, «плавать» — термин получше. Это так просто, что мы, все трое, плавали без всяких модулей; но мы плавали под опустившейся тенью, которая никогда не принесет ночь и никогда не поднимется, чтобы принести новый день.

— Он принесет нас в день. — Рог показал на заполнившее все небо коричневое тело дирижабля.

— Мы долетали до подножий Гор, Которые Выглядят Горами, — сказал Шелк. — Однако если бы мы попытались плыть дальше, мы бы сели на землю. Но Скиахан летает над этими холмами, через горы… или планирует от долины к долине, если захочет.

— Птица летать!

— Да. Скиахан летал, как Орев или та орлица, которая сбила бедного Улара. Я ощутил настоящий вкус полета, когда пилотировал дирижабль. — На мгновение лицо Шелка осветилось улыбкой.