Онлайн книга «Не проси моей любви»
Поставить свой росчерк на равнодушной бумаге — легко. Встать и отнести заявление Глебу — невозможно. Если бы можно было вернуться в прошлое, я бы никогда не позволила себе совершить эту ошибку. Я бы не села в машину Драгоша, не ответила на поцелуй… Я бы не потеряла его. Он нужен мне, даже как просто друг. Джинсовый бро. «Начинаешь ценить то, что имел только тогда, когда потерял», я покачала головой, «Почему эта старая мудрость всегда срабатывает?». Сжав кулаки, я взяла пустую папку, положила в нее лист и вышла из кабинета. Вышла из кабинета, чтобы сразу наткнуться на Веронику, обнимающую Глеба. Без поцелуев, просто обнимашки. Они стояли вплотную друг к другу и Драгош как будто прятал ее ото всего мира. «Он узнал, что станет отцом», поняла я. На глазах вскипели слезы и я, вслепую нашарив дверную ручку, быстро спряталась в своем кабинете. Я не смогу подойти к ним сейчас. Слезы жгут глаза, и я скорее умру, чем выйду и распишусь в том, что мое глупое сердце не слушает доводы разума! Выждав полчаса, я влажными салфетками стерла потеки туши и, оставив на своем столе заявление, собрала в сумку важные мелочи. Больше я сюда не вернусь. Никогда. Выскользнуть из офиса незамеченной — сделано. Попрощаться с охранником на входе и сесть в машину — тоже сделано. Заведя мотор, я выехала с парковки и влилась в поток машин. По щекам бежали слезы. Бежали и никак не останавливались. Сколько в человеке жидкости и сколько этот самый человек может плакать? Кажется, в моем случае, это какое-то огромное количество жидкости. Поворот, поворот, светофор и вот, я подъезжаю к дому Еськи. Выискивая место для парковки, я нашла взглядом огромную черную машину. Кажется, у Рюмкиной гость. Прикусив губу, я невидящим взором уставилась на Володиного монстра. Можно ли подняться наверх и испортить им… Чем бы они там ни занимались, мое появление все испортит. А ведь, помимо романтики, этот некромант еще и защита для моей лучшей подруги. Он ее шанс на свободную жизнь, без вечной кабалы теневого ведьминского ковена. На телефон пришла смс-ка. Ну да, ну да, пора пополнить баланс. Весьма жизнеутверждающе, да. Резкий звук выдернул меня из тоскливых размышлений — кто-то хотел выехать со двора, а я мешала. Вздрогнув, я выкрутила руль и поспешно отъехала в сторону. Ярко-красная машинка, сердито мигнув фарами, проехала мимо и я последовала за ней. Не буду мешать Еське. Пусть хоть кто-то из нас будет счастлив. Лавируя в потоке машин, я отчетливо осознала — податься мне некуда. Дома папа, и он явно меня осуждает. У Еськи Володя, а больше у меня никого нет. То есть, мама-то есть, но она в Питере. А сейчас и вовсе скорее всего ко мне едет. Если бы не все вот это, я могла бы позвонить Глебу. Он бы нашел для меня пригоршню добрых слов и обязательно подсказал бы, как выйти из этой ситуации с минимальными потерями. Вот только я потеряла своего друга. Разменяла на одну ночь. Всхлипнув, я припарковалась у супермаркета и, не глядя по сторонам, прошла внутрь. Вихрем промчавшись мимо полок, схватила упаковку маршеллоу и несколько бутылок шампанского. На кассе, расплачиваясь, я поймала на себе сочувствующий взгляд обслуживавшей меня девушки. Она, кривовато улыбнувшись, шепнула: — Он того не стоит. Всхлипнув, я только кивнула и, подхватив покупки, убралась из магазина. Он стоит всего, а вот я… Тряхнув головой, я приказала себе успокоиться и села за руль. Домой. Сейчас мне остается только ехать домой. Телефон ожил, запела стандартная мелодия и на экране высветилось «Драгош». Ну уж нет, только не сейчас. Он названивал мне всю дорогу до дома. И все то время, пока я искала место для парковки. Заглушив мотор, я вышла из машины, но только для того, чтобы пересесть назад. Я не могу пойти к Еське, я не могу пойти домой. Все, что мне остается, это заднее сиденье. Я буду пить шампанское, рыдать и заедать это все маршеллоу. И жалеть себя. И ненавидеть себя. «И сбрасывать звонки любимого человека, потому что ничего хорошего он мне не скажет», пронеслось у меня в голове, когда на экране телефона вновь появилась надпись «Драгош». Кое-как сбросив пальто, я немного повоевала с пробкой и, открыв шампанское, разорвала пакет с маршеллоу. И эти белые мягкие сладости были и вполовину не так вкусны, как много лет назад. Просто приторная дрянь, прилипающая к зубам. А шампанское — просто пузырящаяся жидкость, которая должна веселить, но вместо этого только усиливает грусть. Глоток, другой. Опять звонок от Глеба. К черту. Не хотелось ничего. «Нарыв вскрыт без наркоза», невесело подумала я. «Гной выходит, ожидается рубцевание раны». Вот только когда оно произойдет, это самое рубцевание? В голове нон-стоп крутится киношная фраза «Я не смогу без него жить». И те несколько лет после выпуска… Я ведь и не жила. Просто вставала, ела, шла на работу. После работы на курсы — все, что угодно лишь бы заполнить пустоту. Жаль, не догадалась завести кота или хомячка какого-нибудь. Плавное течение мыслей прервал дробный стук в окно. Ну кому я могла помешать?! Подняв глаза, я обмерла. И очень-очень пожалела о том, что никогда не любила тонировку. Потому что снаружи стоял Драгош. Сердитый, красивый и такой не мой. В куртке на распашку, волосы в беспорядке, а губы сердито сжаты. И взгляд. На меня смотрел волк. Взбешенный волк. Опустив взгляд, я замерла. Тут же на телефон пришла смс-ка: «Тома, открывай». Нет, меня нет. Я тебе кажусь. «Мари, не глупи, открывай». Господи, за что? Ну что я такого плохого сделала?! За грехи же в Аду наказывают! — Мари! Драгош гаркнул так, что я услышала в закрытой машине. — Я выбью это чертово стекло! И следом несколько до боли знакомых румынских ругательств. А на его руке, лежащей на стекле, появились стальные когти. Волк выходит из себя. «Давай, Тома. Нарыв вскрыт, гной выходит. Чтобы рана зарубцевалась, надо принять горькую пилюлю ответственности». Вскинув руку, я сняла блокировку и в этот же момент Драгош распахнул дверцу. — Двигайся, — коротко сказал он. — Я не могу, я пригрелась. И шампанское расплескается. Он проворчал что-то незнакомо-румынское и захлопнул дверцу, чтобы быстро обойти машину и залезть внутрь с другой стороны. — Тесно, — хмыкнул он. — Маленькая машинка. — Мне нравится. Бутылка шампанского была зажата у меня между колен, а пакет с маршеллоу я держала в руках. И смотрела только на него, потому что… Потому что не было сил посмотреть куда-то еще. |