Онлайн книга «Ножевая атака»
|
Зверев залпом выпил выделенную ему тройную «пайку» и смачно утер губы. * * * Они прошли метров сто вдоль овражка, перешли через очередной мосток. Затем щербатый повел Зверева мимо каких-то сараев, погребов, возле которых суетились местные. Потом они остановились возле крайнего погреба, где на бревнах возле мусорной кучи сидели трое синюшных мужиков и «соображали на троих». Щербатый пригнулся к одному из сидевших, что-то шепнул ему на ухо, мужичонка указал на заросли кустов. После этого они пошли в указанном направлении, пробрались через заросли, и их взорам открылся пустырь. Чуть поодаль, посреди открывшегося пространства, были установлены двое самодельных ворот, обтянутых сеткой. На этом подобии футбольного поля десяток мальчишек возраста от семи до шестнадцати лет гоняли потрепанный, в нескольких местах заштопанный холщовыми нитками мяч. Щербатый подошел ближе, сунул пальцы в рот и пронзительно свистнул. Пацаны прервали игру, щербатый поманил пальцем самого рослого из футболистов. Паренек что-то сказал своим и подбежал к ожидающим их визитерам. Пожав щербатому руку, вопрошающе посмотрел на Зверева. – Здорово, Оса, нас Алмаз прислал. Велел этого фраера с тобой свести, – сказал пареньку щербатый. – Дело у него к тебе! – Что за фрукт? – поинтересовался Оса и сунул руки в карманы. – Он, если что, мент! – Ого! И на кой ляд мне с ментом бакланить? – фыркнул пацан. – А на тот, что так Алмаз решил. – Ну раз такое дело… Здрасьте, гражданин начальник! Чем, как говорится, могу? Зверев подавил улыбку и спросил пацана: – Я вообще-то не то чтобы от Алмаза… я скорее от Шамана пришел. Паренек тут же выпрямился и вынул руки из карманов. – Если от Шамана, то… Короче говори, что надо, гражданин начальник? За Шамана и я, и все мои завсегда горой. Зверев снова подавил усмешку и с серьезным видом спросил: – Это ведь ты первым Шаману сказал, что вляпался он по самое не хочу? – Ну я. – А как так получилось? Откуда ты чего узнал? – Про убийство смоленского футболиста? – Про него, про него. Оса еще раз глянул на щербатого, тот кивнул, прикрыв веки. – Я в тот вечер на дереве сидел, смекаешь, дядя? – Ну так чего ж тут не смекать? – Там у меня в Летнем саду свое местечко, самое козы́рное. С моего места все, или почти все, вокруг видать: и танцплощадку, и озеро, и «Колизей». – Что за «Колизей»? Паренек фыркнул: – Ты че, дядя, не знаешь, что такое Колизей? – Что такое Колизей, я знаю. Только настоящий Колизей в Древнем Риме находится, в нем в свое время гладиаторы бились. – Во‐во… так оно и есть! Гладиаторов у нас, конечно, не водится, а вот бои случаются регулярно. Наши, бывает, конечно, и на самой площадке дерутся, но это обычно сразу же плохо кончается. Менты, чуть че, тут как тут. Поэтому те, кто посерьезней, прежде чем кулаками махать, в «Колизей» идут. «Колизеем» мы полянку за танцплощадкой называем. Там обычно все бои и проходят… – Что за бои? – Драки. – Выходит, что именно в день убийства ваш Шаман со смоленским бился именно в «Колизее»? – Точно. – Сначала Шаман со смоленским, потом к ним все остальные присоединились? – Так и есть. – И ты на это с дерева смотрел? Мальчишка сплюнул, сунул руку в карман, достал пачку «Казбека» и закурил. Зверев покачал головой, но строить из себя правильного дядьку не стал. Оса продолжал: – Все видел, все наблюдал, хотел, конечно, поучаствовать, но не мог… – Это почему? – Нам, молодым, в мужскую драку лезть нельзя. Такие тут правила. Это Алмаз так решил, а Алмаз у нас в авторитете. Зверев в знак одобрения кивнул. – Правильно Алмаз решил, но сейчас не об этом. Так расскажешь, что ты в тот день видел? – Расскажу, раз Алмаз велел. Да и для Шамана я завсегда рад расстараться. Случилось все из-за Олеськи. Шаман наш, хоть и что надо парняга, а бабы и не таким еще жизни ломали, вот так и тут. Сохнет Шаман по Олеське, а она тому и рада. Впрочем, это их дела, а я вроде бы как мал еще в такие дела лезть. Короче, драка началась сначала между тем вихрастым и Шаманом, а потом такое началось… Второй Сталинград. Месиво настоящее, чего и говорить. Потом менты появились, и весь народец тут же по щелям забился. В шесть секунд все испарились, как и не было никого. Ваши, стало быть, явились, а тут пустота. И вот тут-то один из ваших кричит: «Тут парня зарезали…» – Где труп лежал? Ты его видел? Оса хитро прищурился и помотал головой. – Говорил я тебе, начальник, что место мое самое козырное? – Говорил. – А еще говорил, что с него почти все видно… – Говорил, только не пойму, к чему ты клонишь. – Многое с моего места видно, да не все. – И что? – А то, что есть место, которое с моего места не видно совсем. Это возле беседки, у кустов орешника. – Так. – Так вот тело этого Зацепина именно у беседки лежало. Когда ваши его нашли, когда нож возле мертвяка обнаружили, я уже с дерева слез и к беседке подобрался. Глаз у меня наметанный, а зрение, как у кошки. Наши говорят, что я и в темноте, как сова, все вижу. Короче, увидел я нож, который ваши на месте преступления нашли, и узнал его. Точно такой же у Шамана был… – Оса бросил окурок и вдавил его в землю носком ботинка. – Ну да. Его Шаману тренер подарил. Дальше-то что? – Побежал я к Шаману, все рассказал ему, а он дернулся так, стал по комнате рыскать. Я в это время у двери стоял. Он сумку свою вытряхнул, вещи перерыл и выругался. А потом и говорит мне, чтобы я домой шел. Я побрыкался малость, а потом ушел, как было велено. Зверев нахмурил брови. – Это все? В глазах Осы сверкнул хитрый огонек. – Все, да не все! – повторил паренек уже однажды сказанную фразу, выпятил грудь и с довольным видом скрестил руки на груди. – Значит, чего-то ты не видел – того, чего другие видели? – Точно! – А кто видел? – Малек видел! – Кто такой Малек? – Так… мелкий один. – И что он видел? Где его искать? – А не надо его искать, – Оса, так же как это недавно сделал щербатый, сунул пальцы в рот и свистнул. Мальчишки, которые все это время, позабыв о футболе, глядели на Осу и его гостей, тут же оживились. Оса указал на стоявшего крайним тощего паренька лет двенадцати в рваной майке и заляпанных глиной шортах. Оса поманил мальчишку, тот подошел. |