Книга Эмиль. Забудь меня, страница 7 – Лена Голд

Она пытается шутить, хоть как-то заставить меня улыбнуться. Но мне совсем не до смеха.

— Беги на работу. Иначе Глеб тебя в черный список закинет за опоздание. Он немного строг в этой теме, — советую я подруге.

— Да нормальный он, — отмахивается Дилара. — А вот его обезьянка — стерва. Бесит меня.

И меня тоже. Но я решаю оставить свое мнение при себе. Мне-то что? Глебу решать, кого в свою жизнь впускать, а кого нет.

— До завтра, дорогая, — прощаюсь я с подругой.

— О! Я совсем забыла. Держи, — она протягивает мне ключи от машины. — Брат всю ночь над твоими «царапинами» работал. Сказал, с тебя ужин, — игриво подмигивает мне.

— Размечтался, — закатываю глаза. Брат Дилы хороший парень. Трудолюбивый и умный. Однако совсем не в моем вкусе. — Спасибо вам большое. Что бы я без вас делала.

Отправив мне воздушный поцелуй и пожелав терпения и сил, подруга уходит. Целый день хожу из угла в угол в палате отца, не нахожу себе места. Ближе к вечеру решаю что-нибудь перекусить. Потому что желудок урчит, напоминая, что в последний раз я ела в пять утра. Иду в ближайший маркет и покупаю пирожные. Сажусь на лавочку во дворе больницы, думаю о своем.

Без отца будет сложно. Очень сложно. Отношения у нас не очень, но, несмотря на это, пока он жив, я чувствую за спиной опору. Мне есть на кого положиться, надеяться, что выручит в нужный момент. Даже не представляю, что со мной случится, если вдруг его не станет. Как мамы не стало. После ее смерти я на два года закрылась в себе. Ни с кем не общалась, ни с кем не делилась переживаниями. Учеба, потом запиралась в комнате, зубрила учебники. Поставила себе цель — поступить в университет и получить хорошую профессию. Добилась. Но мамы все равно не хватает.

Рядом со мной садится мужчина. Я невольно поворачиваю голову и встречаюсь с ним взглядом. Бестужев. Даже удивительно, что он вернулся.

— Не спросишь ничего? — говорит с легкой усмешкой.

— А нужно? — тихо уточняю я.

— Ну у тебя всегда полно вопросов. Ответы на которые у тебя перед носом, если включить логику.

— Хочешь сказать, что волновался за меня? То есть за моего отца? И решил навестить? — хмыкаю в ответ. — Спасибо. С ним все нормально. Послезавтра выпишут. Ты с работы?

— Откуда еще, — раздраженно бросает он, опуская взгляд на бумажный пакет. — Не угостишь?

Блин! Я бы с удовольствием, но там осталось всего одно пирожное, половину которого я уже съела.

— Не осталось. Прости.

И он снова усмехается, не верит. Забирает пакет и достает оттуда укушенную сладость, отправляет в рот. Я аж глаза от удивления распахиваю. Значит...

— Вкусно, — кивает. — Но мало. Тут неподалеку хороший ресторан есть. Если хочешь, можем нормально поужинать. Что скажешь? — выгибает он бровь.

Он что, меня на ужин приглашает?

— Я... Не хочу оставлять тут отца одного. Извини, — вздыхаю.

Будь это совсем другой день, я бы с удовольствием согласилась. Но вслух естественно я это не произношу.

— Хорошо. Тогда сваливаю домой. А ты береги себя, — пробегается по моему лицу оценивающим взглядом. — Выглядишь неважно. Все круто будет. Я уверен.

Он смотрит в мои глаза. Не сводит синих глаз несколько секунд. Усмехаясь, разворачивается и уходит.

Мне бы его уверенность.

— Бестужев, — зову я его в последний момент. Он останавливается и плавно разворачивается.

— Да? — подходит вплотную.

— Я согласна, — шепчу одними губами не понимая, почему так трясусь. Почему волнуюсь. Но меня буквально в дрожь бросает.

— Отлично, — довольно ухмыляется он. — Но в следующий раз зови меня по имени.

— Я его вообще-то не знаю! — восклицаю.

— Эмиль. Меня зовут Эмиль.

Эмиль. Красивое имя. Как и сам его обладатель.

— А раньше почему не говорил? — я стараюсь поспевать за его широкими шагами.

— Это так важно? — издает короткий смешок, от которого по позвоночнику пробегают мурашки. — Как твой отец? Что конкретно врачи сказали?

Эмиль берет меня за руку, и до автомобиля мы идем словно влюбленная пара. Я его не понимаю. То грубый, то наоборот. Нежный и заботливый.

— Перенервничал, — открывает пассажирскую дверь, помогает сесть. Сам же обходит авто и садится за руль. — Ему противопоказан стресс. А он вроде разволновался. Черт знает, что у него там на работе стряслось. Узнаю, когда очнется и начнет разговаривать со мной. Надеюсь все-таки, что ничего серьезного нет.

— И из-за этого ты себя убиваешь?

— Он мой отец, прикинь, — злюсь я. Сложив руки на груди, отворачиваюсь к окну и слежу за ночным городом. За картинами, которые так часто меняются.

— Кстати, как твоя ладонь? Не болит? — он берет меня за кисть и разглядывает ладонь. — Ничего страшного. До свадьбы заживет.

Боже... Мне смеяться в голос хочется.

— Странный ты тип, Эмиль, — честно признаюсь. — Очень странный. То ведешь себя как кретин последний, то заботишься, будто много лет меня знаешь и ценишь. Как ты там говорил? На два фронта играю? Это ты однозначно по себе судил.

— А то, что я тебе про длинный язык говорил, ты помнишь? Тебе его оторвут, Арина. Очень много болтаешь.

— Кто оторвет? Ты? — улыбаюсь. — Руку-то отпусти. Со всех сторон разглядел. И даже наванговал, что до свадьбы заживет. Чего еще хочешь?

Однако Эмиль мою ладонь сжимает еще крепче, ухмыляется, внимательно следя за дорогой. Я же не свожу с него взгляда. Красивый, да. Притягательный. Если он положит руку в область моей груди, сразу поймет, какие я к нему чувства испытываю. Любовь с первого взгляда, ей-богу. Что я когда-то считала ерундой. Оказывается, есть она.

Любовь с первого взгляда.

Но ему об этом знать незачем.

Себя пупом земли возомнит и еще больше наезжать, наглеть начнет. Да и он неравнодушен ко мне. Вон, большим пальцем мою руку гладит. И глаза у него сверкают, губы в улыбке расплываются. Надеюсь, завтра он не снимет свою добрую маску и не станет снова суровым грубияном.

Тем временем машина останавливается у ресторана. Эмиль отпускает мою ладонь, покидает салон. Я же следом за ним.

— В дальнем углу пусто, — подсказываю, едва оказавшись внутри. Эмиль поворачивается в ту сторону, морщится.

— Нет. Иди за мной.

Мы поднимаемся на второй этаж и заходим в самую первую ВИП-комнату.

— Ты здесь частый гость, — догадываюсь я. И не задаю вопрос, а утверждаю.

— Угу. Не нравится? Можем уйти, — хмурится Бестужев.

Я сажусь на диван, кладу сумку рядом. Откидываюсь на спинку и глубоко вздыхаю.