Онлайн книга «Паренек из Уайтчепела»
Первой заговорила Аманда: – Слова доктора Максвелла могли бы во многом помочь в этом расследовании... Он был в участке, как намеревался сначала? – Его там не стали и слушать. Инспектор Харпер крайне ограниченный человек! – в сердцах выдал Джек, не в силах сдержаться. – Он слушает только себя и аптекаря в Сити, а тот либо слишком невежественен, чтобы разбираться в подобных вопросах, либо чрезмерно стар и работает спустя рукава, только с ядом в конфетах он толком не разобрался. Заметил только, что он там присутствует, и инспектору хватило того. Аманда не знала, что было тому причиной – Джек или сама творящаяся несправедливость – только ее охватило горячее побуждение разобраться в деле с таинственными отравлениями. – В таком случае, ты просто обязан помочь ему с этим, – сказала она. – Будет несправедливо обвинить невиновного человека, а виновного не привлечь к справедливому наказанию. Джек помотал головой. – Я не могу, миссис Уорд. Инспектор отправил меня патрулировать улицы, две смены вне очереди, и я физически не способен ничего сделать. – Зато я могу, – сказала молчавшая до этого Мара. – Могу, например, про разносчика корма на улицах пораспрашивать. Выяснить, кто он такой! Я слыхала про мертвых животных, и нахожу просто бесчеловечным, поступать так с несчастными песиками или котами. – А я бы могла наведаться к Коуплендам и расспросить домочадцев, – присовокупила Аманда. – Высказать соболезнования будет не лишним! А с сыном умершей мы даже когда-то дружили... И добровольные помощницы Джека с ожиданием поглядели на парня. Ему предстояло решить, принять эту помощь или от нее отказаться... Нехотя, но Джек согласился, чтобы Мара с Амандой поспрашивали каждая о своем. Он явно хотел бы им отказать, понимал только, они не послушают, вот и добавил: – Только расспросы, не больше. Выяснишь, где он живет и расскажешь то мне! – Есть, капитан. – Мара сверкнула глазами и схватила Джека за руку. Сделала то специально, чтоб девушка в дорогом шелковом платье с ясностью поняла: Джек только ее, ей рассчитывать не на что. Вон как глядит на него, разве что искры не разлетаются! Нет, Джека она не отдаст, так и сказала глазами, вцепившись в его упирающуюся ладонь. И с болью глядела, как он провожал эту фифочку к экипажу, хотела б подслушать сам разговор между ними, однако не стала. Джек мог заметить, а ей сообщать ему важную новость... – Я отыскала корабль, – ринулась она в бой, как только Джек возвратился в гостиную, мрачный, задумчивый. Словно отсутствующий! – Он отправляется из Бристоля ровно через неделю. В будущий вторник! Мы должны быть на нем. Ты ведь не передумал? Здесь она снова схватила его за руки, заглянула в глаза, умоляя о верном ответе. Он отстранился, потер подбородок: – Это так скоро. А как же дело?.. – Которое, Джек? – взвилась Мара жужжащей пчелой. – То самое, участвовать в котором тебе запретили? Разве не сам ты об этом сказал? Она понимала, что вовсе не новое дело не дает Джеку уехать – здесь было другое, и это ее по-настоящему разозлило. Злило и сейчас, целую ночь спустя, пусть даже Джек и сказал, что ей волноваться не стоит. Она не было в этом уверена, вот и стояла у домика разносчика кошачьей еды с поднятой для стука рукой. Джек запретил ей какие-либо самовольства, но ей просто в отместку хотелось совершить что-нибудь эдакое, противоречащее всему. И ему в первую очередь. Мара решительно постучала. В доме послышались шаркающие шаги, и она стиснула рукоять маленького ножа в кармане, купленного еще прошлым летом и ставшего ей верным товарищем и другом. На пороге возник болезный старик в телогрейке и шарфе, со слезящимися глазами. Он прошамкал: – Чем могу быть полезен, юная леди? И Мара несколько растерялась: она не думала, что он будет таким... неопасным. Всего лишь дряхлый старик с покрасневшим носом и слезящимися глазами. – Простите, я прихворал, – оправдался он перед нею. – Простуда вдруг одолела. Который день сижу дома, а лучше все не становится. – И снова спросил: – Так чего вы хотели? Чем могу быть полезен? Мара ослабила хватку на рукояти ножа и ответила: – Я ищу разносчика кошачьего корма в Кенсингтоне и на Уордингтон-стрит. Слышала, там промышляете вы? – Я... – Лицо старика помрачнело. – Это моя территория. – И он хлопнул себя по бокам. – Так и знал, что Дикон-пройдоха учудит какую-нибудь пакость. – Дикон? – переспросила Мара. – Ну да, племянничек мой никчемный. Сказал, заменит меня, пока я хвораю, мол, нечего волноваться. И вот тебе на... Ну, что он наделал? – осведомился он с напором. Мара замялась, не зная, как поступить: высказать предположение об отравленном мясе – отпугнуть самого преступника, а смолчать... – Я... ну... За спиной раздались мужские шаги, казалось, кто-то с трудом переставлял уставшие ноги, раздался скрип старой тележки и воздух наполнил запах несвежего мяса. – А вот и племянничек мой. – С прытью, которую девушка никогда бы в нем не обнаружила, старик выскочил за порог и ухватил за ухо появившегося мужчину. – Ну, что ты наделал, несчастный? – вопросил он в явном раздражении. – Признавайся, пока не поддал хорошенько. – И он потянулся к палке, стоявшей у самых дверей. Мара не сомневалась, что угрозу он свою выполнит, и мужчина – давно не юный подросток – тоже знал это. Он сник, разом скукожился, на глазах его выступили слезы... Мара невольно отворотилась: было неловко глядеть на слезы взрослого человека, особенно мужчины. Однако пришлось пересилить себя, когда он внезапно заговорил: – Я не хотел, видит бог, не хотел убивать этих животных, они ведь ни в чем не виноваты, если подумать. Но я не сдержался, не смог, когда увидал, как они носятся с ними, словно с родными детьми, надевают ошейники с бриллиантами, покупают еду, холят и лелеют, тогда как сотни настоящих детей умирают от голода и болезней. И никому нет до этого дела! Ни одному из этих напыщенных богачей на Мейфере и в Кенсингтоне. Они плевали на них... А эти дети... – слезы побежали быстрей по щекам говорившего, и старый разносчик выпустил, наконец, его ухо. – Что ты наделал? – только и спросил он полным обреченности голосом. – Что ты наделал?! – повторил по слогам. – Добавлял яд в мясо, – ответила Мара вместо него. – Умерло не меньше десятка животных. А еще скончалась миссис Коупленд с Уордингтон-стрит, отравлена тем же ядом, что и ее бедный питомец. Полиция может подумать, что вы причастны и к этому преступлению! |