Книга Земля Без Короля, страница 65 – Эд Гринвуд

Впрочем, парадный вход имелся только один. Подойдя к истоптанным ступеням, Сараспер внезапно остановился.

— Я надеюсь, что у кого-нибудь есть хоть несколько монет, чтобы заплатить за жилье? У меня уцелели кое-какие мелочи из Дома Серебряного Древа, но, когда расплачиваешься такими вещами, приходится объяснять, откуда они взялись, а это привлекает гораздо больше внимания, чем хотелось бы.

— Ничего не бойся, — с довольным видом отозвался Краер. — У Хоукрила все есть.

Латник резко обернулся, лицо у него вытянулось, лоб наморщился.

— У меня? Откуда это?

— А вот откуда, Великий и Ужасный, — весело ответил квартирмейстер.

Он ловко извлек золотую монету из-под отворота сапога латника и еще несколько штук из-за манжеты боевой перчатки Хоукрила и с торжествующим видом показал их спутникам.

У Хоукрила отвалилась челюсть, а потом губы медленно растянулись в улыбке.

— Оказывается, я куда богаче, чем думал, — сообщил он двери гостиницы, пнув ее ногой и резко повернувшись, чтобы уберечь Эмбру от удара створкой, — Быть может, наш любезный квартирмейстер просветит меня насчет того, долго ли я таскал с собой такое богатство, не подозревая о нем?

— С Аделна, — бодро объяснил Краер. — Я не мог рисковать тем, что меня поймают с ними в том трактире, где я их стырил, а ты при этом сидел рядом, как терпеливая гора, и хлебал пиво, словно лошадь из корыта.

— Что касается тебя, Краер, — отозвался латник, — ты никогда не мог удержаться, чтобы не спереть монетку-другую во всех тавернах, какие я только могу припомнить.

— Только никаких имен, Великий и Могучий, — предупредил квартирмейстер, когда они все вместе направились к столику, за которым сидели лакеи. — Не забудь, у нас романтическое приключение!

— Да, я уже позабыл все на свете, — тяжело проговорил Хоукрил. — Но ведь ты поможешь мне вспомнить все, что нужно, о пылкий властелин моих дум, не так ли?

— Он сейчас заговорит с ними, — чуть слышно пробормотал Сараспер, обращаясь к латнику, — да помогут нам Трое.

— Ему всегда удается получать хорошие комнаты, — так же тихо отозвался Хоукрил. — Вот, смотри.

Квартирмейстер низко склонился над столом, негромко проговорил что-то строгое сидевшим с каменными лицами лакеям, небрежно кинул на стол пару золотых, принял, как должное, глубочайшее почтение, немедленно появившееся в их взглядах, и вопрос был решен.

— А теперь действуй ты, Надменный и Таинственный, — сказал он уголком рта, когда они направились к лестнице. — Мы — знатные представители некоего барона, которым нужна удобная комната для очень — очень! — тайных встреч с некоторыми высокопоставленными жрецами и иноземными посланниками.

— Не переигрывай, — пробормотал Хоукрил. — Из всех иноземцев мы сможем найти поблизости только девиц, которые представляют в тавернах танцы с раздеванием.

— Именно поэтому я их и упомянул, — лукаво усмехнувшись, ответил Краер. — В конце концов, человеку не дано знать заранее, как повернется жизнь.

— Звучит все это так, будто ты уже выбрал для себя баронский девиз, — хмыкнув, заявил латник, — Теперь дело осталось за малым: обзавестись баронством…

Из вестибюля можно было подняться наверх по трем лестницам. Южная, притулившаяся у левой стены, была самой темной; ею, похоже, реже всего пользовались. Зажав в кулаке четыре ключа, путники во главе с Краером прошли два пролета и оказались на маленькой площадке. Оттуда можно было подняться на следующий этаж, а по сторонам лестницы смотрели одна на другую две двери. Краер, изображая неуверенность, вставил ключ в замок правой двери, пожал плечами, когда он повернулся в замке, но дверь так и не открылась, и подошел к левой двери, на которой крупно и четко был написан номер — тот самый номер, который был отведен Банде Четырех.

— Все показываешь свой ум? — рявкнул на него Хоукрил. — Между прочим, моя ноша за все эти часы нисколько не стала легче!

— Жалобы, вечные жалобы, — пробурчал квартирмейстер. Держа шпагу в руке, он поспешно выглянул из окон, распахнул двери всех шкафов и наконец, удовлетворенный результатами осмотра, повернулся к своим спутникам и сказал со вздохом: — Пожалуй, сойдет.

— Я очень рад, — сухо ответил Хоукрил, — Может быть, ты заметил, что я уже уложил девчонку на кровать.

Из-за спешки и возбуждения квартирмейстер не заметил, как дверь с другой стороны площадки приоткрылась чуть больше, чем на палец, и кто-то одним глазом уставился на входивших в комнату Четверых.

Этим некто был мужчина с имевшим приятное выражение обветренным лицом, украшенным короткой, аккуратной бородкой. Одет он был в кожаный дорожный костюм того вида, который так любят барды, а также бродяги. Рассмотрев своих новых соседей, мужчина удивленно вскинул одну бровь, осторожно прикрыл дверь и бесшумно задвинул засов.

Госпожа Серебряное Древо устраивала им маскировку точно так же, как это делало большинство других магов: все, заколдованные одним заклятием, видели друг друга в истинном облике, тогда как всем прочим они должны были представляться в измененном виде. Похоже, трое спутников Эмбры не понимали, что, когда она лишилась чувств, ее волшебство разрушилось и любому заинтересованному глазу в Силптаре они предстали в своем натуральном обличии. А таких глаз в Сверкающем Городе было слишком много для того, чтобы это повышало настроение наблюдателя; он надеялся, что четверке, сумевшей проделать тяжелый путь от Дома Безмолвия, не придется заплатить кровавой ценой за свою невнимательность. К тому же что произошло с госпожой Эмброй? Она просто спала или была по-настоящему нездорова? В последнем случае она могла лишиться возможности творить заклинания, а люди, не знакомые с волшебством, даже не смогли бы вовремя понять это.

Бородатый человек, застывший в раздумье за закрытой дверью, видимо, пришел к какому-то решению. Он резко обернулся и шагнул назад в комнату.

А за другой закрытой дверью Краер проверял свои многочисленные ножи, ловко упрятанные в рукавах, и твердым голосом наставлял товарища:

— Сбор мастеров-бардов все еще продолжается, Ястреб. Твой рост делает тебя слишком заметным и запоминающимся, поэтому ты должен дежурить здесь, охранять Эмбру, не высовывать нос за дверь и не позволять ей этого делать. Готов биться об заклад, что все бароны сейчас прислали в город не менее половины своих шпионов.

Хоукрил кивнул, хотя было ясно, что он очень недоволен таким решением.

— Ты за это заплатишь, — проворчал он, — Принесешь мне жареного клеггарда и бутылку вина.

Он уселся в самое большое кресло, имевшееся в номере, и положил на колени обнаженный меч. Краер и Сараспер в это время наперебой клялись, что ни за что не оставят его голодным. В конце концов квартирмейстер взглянул на рассевшегося в кресле воина и произнес:

— Очень внушительный вид, но тебе придется встать и закрыть за нами дверь на брусок. Ты найдешь его в этом шкафу.