Они были облачены в черные кожаные плащи и шляпы — вылитые агенты гестапо или сигуранцы из старого фильма про комиссара Миклована Приблизившись, типы расстегнули плащи и продемонстрировали заткнутые за пояс рукоятки пистолетов.
Гестаповец, тот, что пониже ростом, подошел к Карабиновичу и положил ему руку на плечо.
— Вы пройдете с нами. Остальным советую не рыпаться. Мы уведем этого человека, и никто не пострадает. Ему ничто не угрожает, с ним просто хотят поговорить.
— Обсудить расцветку гроба? — предположил Крюков со светской улыбкой.
Карабинович не разделял его иронического настроя.
— Я этого и боялся, — обреченно промямлил он.
Трое быков его охраны замерли в нерешительности. Крюков снова извлек из кармана красную «мурку» и обратился к гестаповцам…
— Одну минуту. Я опер Крюков, если кто не знает. Откуда у вас стволы, ребята?
Тот, что был повыше, с достоинством представился.
— Мы сотрудники частного охранного предприятия «Щит и меч». Имеем право на ношение огнестрельного оружия!
И, выставив живот, снова продемонстрировал рукоятку пистолета. Крюков ласково усмехнулся. Те, кто его хорошо знал, сказали бы, что это не к добру. Он неторопливо, чтобы гестаповцы не расценили это как начало агрессии, приблизился к ним на расстояние удара.
— Мужики, вы мне горбатого не лепите. Оружие вы имеете право носить при заступлении на дежурство или при выполнении конкретного задания. Что вы сейчас охраняете? Где копия договора, где накладная? А может, вы бандиты?
Он выхватил из подмышки свой «Макаров» и несильно рубанул по переносице ближайшего оппонента, того, что был повыше. Частный гестаповец враз утратил все свое достоинство и схватился за разбитый нос. Крюков левой рукой изъял у него пистолет из-за пояса и движением пальца сдвинул флажок предохранителя. А свои собственный пистолет воткнул в кадык второго кожаного охранника.
— Оба на пол, стреляю!
Дважды повторять не пришлось. Оба похитителя бросились на мраморный пол, как по команде «вспышка ядерного взрыва с тыла». Импозантные черные шляпы свалились с их голов и покатились прямо под ноги прибежавшим охранникам ресторана.
— Спокойно, — охладил их пыл сыщик. — Милиция уже здесь. Эти бандиты собирались ограбить ваше казино. Как же вы их пропустили? Плохо работаете, очень плохо! Обязательно отмечу это в рапорте. Ну, что застыли, как шедевры Церетели? Вызывайте наряд из отделения. Ну? Принять положение на старт… Бегом марш!
Лысый секьюрити стоял, как оплеванный. Потом достал трубку мобильника и принялся звонить в милицию.
Крюков подобрал второй пистолет гестаповцев. Внимательно рассмотрел и снова обратился к лежавшим.
— Эй, пацаны, а стволы-то у вас не табельные! Переточены из газовых. Это ж голимый криминал. Да, по паре лет вам, считай, уже обломилось.
Задержанные, лежа на полу, переглянулись между собой.
— Ладно, проехали, начальник, — миролюбиво произнес тот, что был подлиннее, и хлюпнул разбитым носом. — Сам понимаешь, служба…
Крюков изобразил на лице удивление.
— Не понимаю. Если есть документы на оружие, показывайте, если нет, предъявляем незаконное хранение.
— Мы это, вот… В нижнем кармане…
Крюков нагнулся и вынул из кармана плаща сложенную вчетверо затертую по углам до дыр бумажку. Развернул, начал читать: «Я, Скулов Вадим Сергеевич, м-м-м… года рождения, проживающий…». Это что, заявление о приеме в партию?
— Нет, — сообщил с пола длинный гестаповец Скулов. — Заявление, что я нашел пистолет и нес его сдавать. А по дороге, такое дело… Вас встретил.
Крюков почесал кончик носа и обернулся ко все еще не пришедшему в себя после стресса Карабиновичу.
— Это же надо, нас встретил! — покачал головой сыщик. — Кто бы мог подумать? А у второго тоже есть заявление?
— Есть! — тотчас отозвался с пола второй тип в кожпальто. — Можно я его достану?
— Попробуй, — смилостивился Крюков. — Но если я подумаю, что у тебя там запасной ствол или, скажем, граната, прострелю в трех местах как минимум.
— Что вы, гражданин начальник, какая граната! — испуганно произнес второй. — Вот…
Он осторожно, не глядя, протянул Крюкову такой же замусоленный клочок бумаги.
«Я, Ерохин…» — прочитал Крюков и брезгливо помахал бумажками в воздухе.
— Знаете, как это называется? — грозно сказал сыщик. — Лапша для ушей! Этим бумажкам в обед сто лет будет. В следующий раз, когда на волю выйдете, дату сегодняшнюю хотя бы ставьте. Ведь такое заявление каждый день новое писать надо. А вы обленились в конец.
Он демонстративно порвал заявления и бросил в урну.
Так что поднимайтесь и, как говорится, попрошу проследовать!
К ним уже приближались милиционеры в форме, вооруженные автоматами.
* * *
Крюков передал ряженых гестаповцев Окулова и Ерохина патрульным, а сам остался в ресторане.
— Я не поеду, — сказал он старшему милицейской группы. — Оформишь «палку» на себя. У меня и так в этом квартале перевыполнение по задержаниям.
Теперь, когда расстановка сил определилась, и новый хозяин — не без помощи Крюкова — продемонстрировал крутизну, персонал запрыгал перед ним на задних лапках.
Ресторан еще не работал, но для Карабиновича и его команды был накрыт длинный стол в большом зале. Кроме Крюкова и троих быков бизнесмена сюда пожаловали и некоторые представители криминального бомонда столицы, связанные с Карабиновичем. Они как по команде заняли одну сторону стола, напротив них уселись менеджеры казино.
Официальная часть не заняла много времени. Карабинович поздравил себя и присутствующих с началом новой страницы в истории заведения, а затем в самых радужных тонах расписал картины совместного и обоюдовыгодного существования в настоящем и будущем.
Однако за столом бизнесмен, посадивший Крюкова рядом с собой справа, одесную, так сказать, принялся жаловаться оперу на жизнь.
— Представляешь, — тяжело вздыхал он то ли по причине переедания холодных закусок, то ли в связи с навалившимися проблемами. — Купил я все это, потому что на дешевизну польстился. А теперь не представляю, что с таким хозяйством делать…
Крюков чуть ли не впервые за последнюю неделю получил возможность поесть без спешки, не на ходу, а по-человечески, положив локти на стол, отдуваясь и цыкая зубом. Стенания Карабиновича отвлекали его от процесса чревоугодия.
— Продай обратно прежнему хозяину, — вынес он решение в духе царя Соломона.
— Ну, если только в следующей жизни, — ответил бизнесмен. — Вырезали его вместе с семьей. И наследников не оставили. Да ты, наверно, слышал, Тодорковский его фамилия. Такую бойню устроили!..
