Книга Любовь с первого взгляда, страница 52 – Кейт Клейборн

Поравнявшись с ней, он посмотрел на крупное дерево, чьи листья простирались над ее головой.

– Это так здорово, – сказала она вполголоса. – Я обязательно буду ходить в подобные места.

Что-то неприятно кольнуло его на слове «я», от видения будущего, в котором Нора одна ходит по местам, где ей может понравиться. На заднем фоне проскочила глупая, ленивая, бесцельная мысль о том, как он встречается здесь с Норой каждый месяц после работы. Она всегда в новом платье. Он не держит руки в карманах. Губы готовы к поцелуям.

Уилл прочистил горло.

– Правда?

Она кивнула, не сводя с него глаз, однако он увидел что-то в ее лице, что-то грустное и напряженное. Он понял: она кое о ком вспомнила.

И ждал.

– Поначалу, когда я вернулась, была так занята… – Она закрыла глаза, не просто моргнув, и открыла снова. – Нонной и тем, чтобы ухаживать за квартирой так, как она. Так как она ждала этого от меня. А потом пришла зима, мне было очень грустно, а потом еще и…

– Донни, – сказал он. – Я.

Она посмотрела на него в смущении.

– Я не это имела в виду.

– Все нормально, – ответил он, потому что так и было. Возможно, в доме, где он сдает квартиру, все ощущалось бы по-другому и между ними повисло бы напряженное молчание. Но прямо сейчас разговор о прошлом был Уиллу куда приятнее и безопаснее, чем разговор о будущем.

Он не сменил тему.

– Ты всегда знала, что вернешься? – спросил он. – Я имею в виду, насовсем, для жизни.

Она затихла, и он было подумал, что сделал неверный шаг – ей эта тема безопасной не казалась. Но через секунду она подняла взгляд, и он понял, что она думает над ответом.

– Когда была моложе. Я постоянно говорила это бабушке и родителям. – Она опустила голову, они продолжили идти. Медленно и не думая, что оранжерея скоро закроется. – Но я не уверена. Я всегда знала, что буду учиться в Калифорнии, потому что могла бесплатно поступить туда, где преподают родители. Я все еще приезжала, но не так часто и не на все лето.

Она прервалась, он посмотрел на нее: Нора слегка дернула себя за кончики волос, затем отпустила и разгладила юбку.

– А потом я была занята и к тому же нашла классную работу. Но не теряла связи и приезжала, когда могла. Бабушка всегда очень меня поддерживала.

Она знакомо пожала плечами, но изобразить небрежность не получилось. Скорее грусть и сомнение.

– Как будто у меня было две жизни. И, возможно, я просто сделала неверный выбор. И надо было вернуться раньше.

– Нора, – предостерег он ласково, – не говори так.

Как только он сказал это, ласка испарилась. Он вспомнил ее темное рабочее место, это крохотное пространство, в которое она себя загнала. Ему захотелось вернуться к ней и свалить все, что принадлежало не ей, в один угол, чтобы она увидела, сколько места в ее распоряжении на самом деле.

Однако это опережало события, и он решил не делать этого сегодня.

Она широко улыбнулась.

– Знаю. – Она вздохнула. – Я рада, что все же вернулась. И рада, что сейчас я здесь.

Это послужило хорошим напоминанием, что сейчас и еще несколько минут – пока они с Норой и кучка оставшихся посетителей направляются по тропинкам к выходу – они могут говорить о растениях вокруг, Нора может делать фотографии и просить Уилла снять ее под гигантской пальмой с раскинутыми руками и разинутым ртом. Вернув ей телефон, Уилл пошутил, что ей надо сделать слайд-шоу из всех сделанных за сегодня фотографий. Она в ответ не засмеялась, а задумчиво поднесла палец к подбородку и без толики иронии сказала, что это хорошая мысль.

– Можно взять проектор и сразу всем показать! – воскликнула она.

«Даже не думай, Уилл, – велел он себе. – Не ходи на это чертово слайд-шоу из оранжереи во двор ее дома. Ты не должен этого делать».

Когда по громкоговорителю раздалось объявление о том, что оранжерея закрывается, они направились к выходу, Нора шла впереди с телефоном наготове.

– Дай мне сделать еще одну фотографию, – попросила она, но не его конкретно, так что он просто остановился и наблюдал, как она поднимается по ступенькам, чтобы найти нужный ракурс. Она наклонилась к растению, и он улыбнулся, поняв, что это фото для Эмили, которой Нора хотела показать кое-что о спорах. Он подумал о Джеральде с Салли, надеясь, что их свидание – насчет которого Уилл предложил аж три идеи – пройдет так же хорошо, как и их с Норой.

– Они выгонят нас взашей, – сказал он, поддразнивая.

– Я закончу быстрее, если не будешь болтать.

Он засмеялся в ответ на знакомую колкость; они обменивались ими время от времени во время прежних ссор, а теперь использовали как шутку.

Он смотрел на нее, и тут это произошло: она нахмурила бровь и скривила рот. Выкинула свободную руку и стала отмахиваться от мухи, лениво жужжавшей над листьями, которые Нора пыталась снять. Она щелкнула языком, затем тихо и смешливо сказала: «Кыш! Брысь!»

Сердце у него екнуло.

Словно ему снова было пятнадцать.

– Это напомнило мне, – начал он, не успев обдумать, что скажет. Не успев выдернуть себя из воспоминаний, в которые погрузился, убежденный, что сегодня можно. – День, когда я впервые увидел тебя.

Она выпрямилась и повернулась к Уиллу, посмотрела на него, а ему так и хотелось проверить, нет ли в его руках помидоров черри. Нет… они были там, где он их оставил, – в карманах, под контролем.

– В смысле то утро, когда я случайно опрокинула горшок с балкона?

Не ведая того, она подсказала ему выход, и он мог бы им воспользоваться. Конечно, речь могла идти о том утре. Конечно, он мог ответить: «Да, когда ты опрокинула горшок с балкона». Но почему-то здесь и сейчас, смотря на Нору снизу вверх, он не мог остановиться. И сказал:

– Нет, не то утро.

Она недоуменно моргнула, направив на него пристальный испытующий взгляд, и он понял, что все ей расскажет. Мог не говорить, но знал, что должен, особенно в вечер, когда они ломают привычный ход вещей.

– Тот день, когда я приехал с мамой, мне было пятнадцать. И я увидел тебя на балконе.

– Правда?

По груди было видно, как участилось ее дыхание.

– «Увидел» – это сильно сказано. – Он коснулся своих очков, она мягко улыбнулась ему, все еще очень удивленная.

– Ты пыталась прогнать белок от помидоров твоей бабушки, – добавил он. – И назвала ее Нонной. Я раньше не слышал этого слова.

Она тяжело сглотнула.

– Да… Почему ты раньше не сказал?

– Сначала я не был уверен. По крайней мере до собрания жильцов, на котором ты сказала, что приезжала на лето, – ответил он, но не совсем честно. Разве он не был уверен с той самой секунды, как услышал ее голос? С той самой секунды, как она посмотрела на него с балкона? – А потом… – Он замолк, вспоминая Нору тогда. «Донни, – мог повторить он. – Я».