Книга Лёд и пламень, страница 39 – Катерина Свободная

От Евы не ускользнуло то, что он снова выкручивается и говорит не о семье, а о работе. Но она своего добьётся.

— Родителям нравится более размеренный образ жизни.

— А тебе?

— Мне и в Петербурге не плохо.

— Тогда почему ты остаёшься здесь?

— Потому что здесь нравится моей семье.

— И всё же ума не приложу... Такая крупная компания в таком не самом развитом городе. Да и в целом, здесь же со скуки умереть можно!

Марк откинулся на спинку стула и внимательно посмотрел на Еву. Если она решила чего-то добиться, то непременно это сделает.

— Можно взглянуть на это с другой стороны, — он улыбнулся. — Здесь дешёвая земля и недвижимость, а так же рабочая сила. Хорошая экология, потрясающая природа и никакой суеты.

— Хмм... — Ева снова прищурилась. — Весомые аргументы. Кстати о земле, для чего вы скупаете все земли вокруг?

Марк внутренне напрягся. Он знал, что ему не избежать этой темы.

— Просто вложение денег, — он пожал плечами.

— Нет, это не просто, если люди, которые жили всю жизнь в этих местах, вынуждены их покидать.

— Это тебе Тайлен сказал?

— А разве это не так?

— Не так. Если кто-то и покидает свои дома, то лишь по собственному желанию, — голос Марка посуровел, он нахмурился. — Документально мы владеем землями, но не вмешиваемся в жизнь местных.

— Пока, — уточнила Ева.

— Да, пока.

Ева сощурилась, всматриваясь в глубину холодных глаз Марка. Где правда? Не ясно. Но ясно одно: она не имела никакого права обвинять Аренских в жестокости и несправедливости. Тем более доказательств тому у неё не было.

— А что ты делаешь в месте, в котором, как ты выразилась, от скуки можно умереть? — Марк перевёл тему.

Ева усмехнулась. Он тоже не прост.

— Абсолютная случайность! Я даже не планировала здесь настолько задерживаться. Мне в наследство достался дом бабушки. Ты его видел. Сейчас занимаюсь его продажей.

— И что потом? — Марк нахмурился.

— Не знаю.

— Тебе есть куда возвращаться?

— Нет.

Ева помрачнела. Марк понял, что не стоит сейчас продолжать этот разговор и снова сменил тему, решив уступить.

— Отца и Олега ты знаешь. С Владой тоже имела счастье познакомиться сегодня.

— Сколько уже они вместе?

— Мне кажется, всю жизнь.

Осторожно. Очень осторожно. Ева сощурилась, давая понять, что уловка поймана.

— А вы с Владой родные брат и сестра? Просто внешне вы не очень-то похожи.

— Ты права. Мы родные только по отцу. Валентин женился на Иване, когда мне было пять, и родилась Влада.

— Ивана, — растягивая звуки, произнесла Ева. — Какое необычное и красивое имя.

— Я настолько привык к нему, что мне оно не кажется необычным. С ней ты познакомишься в пятницу. Я считаю её родной матерью. Она замечательная, — Марк с удивлением осознал, что испытывает удовольствие, рассказывая о своей семье. Он чувствовал, как это незримо сближает их.

— А родная?

— Она оставила нас, когда я был совсем маленьким. Я её не помню.

— Прости, если я затронула больную тему, — виновато опустила глаза Ева.

— Нет, — Марк улыбнулся. — Матери лучше Иваны и пожелать нельзя. У меня было всё, чтобы считать себя счастливым ребёнком.

Ева подумала, что, наверное, это прекрасно, когда у тебя есть семья, которой ты не безразличен. Мимо них прошли Валентин и Олег. Кафе постепенно пустело.

— А ты? — Марк даже не взглянул в их сторону.

— Что я?

— Расскажи о своей семье.

Ева сделала глоток кофе и отставила чашку. Марк уже вкратце слышал эту историю, когда она рассказывала её Олегу, но, похоже, надеялся на подробности.

— У меня нет семьи, — её глаза погрустнели, но губы продолжали улыбаться. — То есть была приёмная, но они погибли много лет назад.

— Сожалею.

— Нет. Всё в порядке. Мы были не особо близки, — похоже, она слишком часто произносит эту фразу.

— Ты сказала, что бабушка оставила тебе дом, в котором ты сейчас живёшь. Приёмная бабушка?

Ева слегка нахмурилась. Она почувствовала, что Марк не просто так интересуется её семьёй.

— Нет. Родная. Но я никогда её не видела и ничего не знаю о своей родной семье, — опустив голову, Ева стала ковырять вилкой в тарелке. — Если Влада младше тебя на пять лет, а выглядит она лет на двадцать, то...

— Ей двадцать три, мне двадцать восемь, — уточнил Марк.

— Понятно.

Ева обернулась на стол со своей обычной компанией. Все сразу засобирались, но она знала, всё это время они следили за каждым их с Марком движением. Она обречённо потёрла лоб.

— Тебя беспокоит, что они подумают? — спросил Марк.

— Нет. Меня мало интересует чьё-либо мнение, — сказала она, но потом, улыбнувшись, добавила. — Тем более, что я обедала с самим Марком Аренским — мечтой любой сотрудницы в компании!

Марк улыбнулся.

— Тебе очень идёт улыбка, — шёпотом сказала Ева.

— Я постараюсь чаще быть таким.

Вдруг Марк едва ощутимо напрягся, его глаза забегали по залу. Он нахмурился, будто не мог найти, что искал. Ева тут же обернулась. Её компания покинула стол и проходила мимо. Она поздоровалась с теми, кого ещё сегодня не видела, и они удалились.

— Что ты там увидел? Или услышал?

— Ничего важного, — растерянно ответил он.

— Да, именно такого ответа я и ожидала, — Ева скорчила недовольную гримасу. — Пора и нам возвращаться в офис.

Они вышли на улицу, и Марк заметил, с какой грустью Ева посмотрела на затянутое тучами небо.

— Любишь солнце?

— Да. Причём раньше я даже не представляла насколько.

Они пересекли дорогу и вошли в здание офиса. Марк перекинулся несколькими фразами с сотрудниками в холле.

— Значит, ты совсем ничего не знаешь о своих родных родителях? Они были из этих мест? — спросил Марк, когда они вошли в лифт.

— Совсем ничего не знаю.

— А как ты узнала о наследстве? — ответ показался ему не полным.

— Пришло письмо от юриста.

Еве не нравились расспросы Марка. Возможно, это было простое любопытство, но ей стало неуютно. И она умолчала о письме от бабушки. Марк повернулся к Еве лицом и увидел, как она вся словно сжалась в комок. Она так быстро отвела взгляд, что он не успел увидеть эмоции в её глазах.