Книга Нарушая правила, страница 35 – Алекс Коваль

— Спасибо!

— Рад стараться!

Остатки рабочего дня проходят в штатном режиме: проекты, созвоны, чертежи — ничего нового. В начале седьмого я отключаю ноутбук и поднимаюсь из-за стола. Приводя рабочее место в порядок, уже тянусь за сумочкой, собираясь убегать. Когда дверь в кабинет без стука открывается и на пороге появляется Илья Владимирович. В пальто и с болтающимся шарфом на шее, генеральный кивает:

— Вик, давай я тебя подвезу.

— Эм, нет, спасибо, я…

— Нам надо поговорить, — обрубает начальство все мои потуги. — Жду на парковке, — кидает и уходит, совершенно не оставляя мне шанса на отступление.

Ну что ж, рано или поздно «поговорить» все равно бы пришлось. Две недели я Илью благополучно избегала. Дальше, видимо, не получится. Он не мальчик. Я не девочка. Надо собраться с духом и сказать прямо, глядя ему в глаза — я вас не люблю.

Нет, то есть я вообще никого не люблю!

Или все же…

Уф! Психанув, топаю ногой и начинаю собираться активней. Ибо заставлять начальство ждать — плохой тон.

На улице крепкий морозец и метровые сугробы. За последнюю неделю точно выпала месячная норма осадков. А ведь до декабря еще почти четыре дня.

Быстро перебирая ногами, я дохожу до парковки и ныряю в салон внедорожника Ильи Владимировича.

— Пристегнись, — кидает водитель, и машина трогается с места.

Я послушно щелкаю ремнем безопасности и по максимуму стараюсь не отсвечивать, почти половину пути подбирая слова, с которых стоило бы начать «объяснение». Но, слава богу, первым заговаривает мужчина:

— Тебя домой?

— Что? А, нет! — называю адрес красавчика, зачем-то уточняя, — переехала. К подруге.

Мужского пола, ага. «Подруга Ренат» от души бы поржал.

— О как. Хорошо, это недалеко.

— Илья Владимирович, слушайте, я хотела бы извиниться за свое поведение…

— То есть у меня совсем нет шансов, да, Вик? — ухмыляется генеральный, бросая на меня взгляд. — У тебя кто-то есть?

— Нет, — вру и глазом не моргнув. — Просто…

— Просто что?

Блин, давай, Вика, соображай, бестолочь!

— Просто мне сейчас не до того. Не до отношений. Вы правда очень хороший, но…

— Но не для тебя, — слышу в тоне нотки разочарования. — Ну что ж, насильно мил не будешь, как бы не хотелось. По крайней мере, я хотел от тебя услышать хотя бы это. Прямо. Честное признание, чтобы не тешить себя глупыми надеждами.

— Спасибо за понимание. И вы правда очень хороший, Илья Владимирович, — невольно ощущаю укол совести. Хороший он все-таки.

— Илья, Вик. Ну, не получилось у нас ничего, но друзьями-то мы быть можем? — заруливая во двор красавчика и притормаживая у подъезда, оборачивается ко мне водитель.

Я улыбаюсь, пожимая плечами. Собственно, почему бы и нет?

— Вполне.

— Ну, и отлично. Тогда до встречи на работе, Морозова? — подмигивает мужчина.

— До завтра, — помахивая, выскакиваю из машины Ильи и семеню в сторону подъезда.

Все прошло почти безболезненно — это радует. Увольнять меня не собираются. Мстить мне не будут. И вообще, я всегда знала, что наш генеральный достойный мужчина. Девушку бы ему такую же. Достойную. А не ветреную Вику, западающую на плохих парней типа Рената. Который, кстати говоря, встречает меня в пороге с кружкой в руках и крайне недовольным выражением на лице, интересуясь:

— С кем ты приехала?

Началось.

Папа дубль два?

Ренат

— Коллега, — и глазом не моргнув врет ясноглазая. Но я-то помню эту тачку. Слишком хорошо, блть, помню. Это из нее она неловко выпрыгивала, чуть не поскользнувшись на парковке у ресторана. Внедорожник того пижона.

Коллега? Нет, Вики. Просто коллега так не будет смотреть на девушку.

Ясноглазая неторопливо раздевается, я же молча провожаю каждое ее движением взглядом и закипаю. Пальцы, сжимающие ручку кружки с кофе, впиваются в керамику до боли. Не раздавить бы. В груди завозилось и давит раздражение. Алогичное. Неуместное. Совсем не поддающееся объяснению раздражение.

У нас есть рамки, мы очертили границы, но твою же мать, Вика! Я не привык ни с кем делить свое. Но она не моя. А мысль, что мы оговорили два дебильных правила, но о том, можем ли мы с кем-то спать еще, даже не подумали обсудить, бесит. И это у меня какая-то проблема с мозгами: я на сторону даже смотреть не могу. А у Вики?

Хочется психануть. Очень хочется сказать что-то грубое. Или еще хуже: потребовать от ясноглазой честного ответ. Но и первое, и второе и третье приведет к неминуемому скандалу. Что будет совсем тупо в свете того, что мы вроде как не пара. Соседи, блин!

Гребаные соседи. И это либо я — фантастический идиот — умело себя обманываю. Либо Вика сама себе завралась. Потому что я не хочу быть ее соседом. Кем? Да понятия не имею, но точно не просто парнем, с которым она спит и у которого живет! Мне нужно что-то большее. Что-то, чего ясноглазая, очевидно, не хочет или боится мне дать.

— Эй, красавчик, прием! — машет ладошкой у меня перед носом девчонка.

Перевожу на нее взгляд. Оказывается, она уже сняла куртку, а я так и стою, таращась в одну точку. Приближается, за шею обнимает. На носочки встает и в губы чмокает, улыбаясь:

— Ну как?

— Что «ну как»?

— Проснулся? У тебя такой вид, как будто ты стоя досыпаешь. А в сказке принц спящую красавицу будил поцелуем. Вот я и спрашиваю — помогло?

— Ты издеваешься надо мной? — заламываю бровь. — Вика, кто тебя привез?

— Я же сказала, — хмурится девушка. — И вообще, какая тебе разница?

— То есть, когда я тебя десятый раз за неделю предлагаю забрать, ты нос воротишь. А с «коллегой» пожалуйста? Ты меня совсем за идиота держишь?

Не сдержался. Голос просел на рык. Вика моментально закрывается, насупившись отступает. Оба замолкаем, упрямо бодаясь взглядами — здец какой-то! И вроде мы не вместе, а несет так, как будто уже пару лет в браке. Приходится постоянно себя подпинывать и осаждать. Но, видит Бог, как мне сложно рядом с ней держать при себе замашки собственника.

Я вообще, блть, никого и никогда не пускал на свою территорию. И от предложения остаться — выданного ясноглазой — и сам, честно говоря, охерел. На попятную идти было поздно. Да и не хотелось.

Две недели. Мне нравится. Все нравится в том, как у нас устроено сейчас. Исключая тот факт, что Вики с каждым днем что-то во мне снова и снова ломает, превращая в зависимого от нее. А я, черт побери, понятия не имею, что с этим делать! От того, видать, и бешусь. Потому что она вроде как «со мной», но «не моя».