Книга Грани сумерек, страница 29 – Андрей Васильев

— Это все очень любопытно но потом дорасскажешь — пропыхтел я, подтаскивая Камышину к ограде, схватив ее под мышки. Женщина сама идти ни в какую не желала, вместо этого она дергала ногами, пищала «не хочу в садик», время от времени показывала мне язык и даже плеваться пробовала.

— Может, я все же с тобой? — жалобно уточнил Павлик — А? Что тебе проку с той дуры что вон, у машины стоит? Девчонка она и есть девчонка. А со мной и поговорить можно о всяком, и на футбол сходить. Только это… Я, если что, за «Торпедо» болею!

Ну да, он же то ли в пятидесятых, то ли в шестидесятых на тот свет отправился, тогда «Торпедо» всех громило. У них был Стрельцов, мне родитель, большой поклонник футбола, про него много чего рассказывал.

— «Торпедо» — сила — устало выдохнул я, передавая Камышину Николаю, который уже отирался у ограды — Но это все после, ладно? И футбол, и убить кого-нибудь, и прочие радости.

— Поскорее бы — произнес призрак мальчика — Когда тебя не было, вроде не так и тоскливо тут было. Привык. А теперь все по-другому.

Ну да, я его волей поманил, но дать ее не дал. Надежда вещь, конечно, хорошая, только жить с ней, вопреки распространённому убеждению, кому-то лучше, а кому-то хуже.

— Сказал же — заберу — буркнул я и выбрался с кладбища на улицу.

— Не пойду! — заорала вдруг Камышина и чуть не вырвалась из рук Нифонтова — К маме хочу! К маааамееее!

— Эк ее колбасит — с злобной радостью в голосе отметила Жанна — Свихнулась, да? Саш, ведь так?

— Именно — повертел головой я — Коль, да заткни ты ей рот! Не ровен час, полиция нагрянет, задолбаемся объяснять кто да что.

— Я сам полиция — чуть обиженно сообщил мне оперативник — Если ты забыл.

— Помню. Только это может оказаться не смягчающим, а отягчающим обстоятельством. А если ещё и всплывет то, как мы на показе зажгли, то и вовсе проблем не оберешься. Причем у тебя их будет больше. Я лицо гражданское, безработное и безответственное, а ты при исполнении. Охота тебе в ССБ объяснительные писать?

К тому же меня, если что, кто-то из нанимателей-богачей отмажет. Должен же от них хоть какой-то прок быть? Но Николаю про это знать ни к чему.

Впрочем, все обошлось. Мы запихали модель в машину, причем там она моментально перестала орать, начав вместо этого напевать не лишенным приятности голоском песенку про облака, которые похожи на лошадок.

— Мы сегодня молодцы — заявила Жанна, любуясь своей бывшей коллегой, которая начала ковырять пальцем в носу, не переставая при этом петь — Гнус сдох, эта сбрендила, показ чуть не сорвали. Не день, а сказка! Побольше бы таких.

— Не дай бог — возразил я ей — К тому же ещё неизвестно, как нам этот сорванный показ аукнется.

— Я тоже на эту тему думал — сообщил мне оперативник, заводя машину — А какое мнение на этот счет у твоей приятельницы?

— Никак не аукнется — моментально отреагировала Жанна — Все уже про всё забыли, поверь мне. Я вообще показы, которые прошли без накладок, по пальцам одной руки могу пересчитать. То девочки подерутся, то нажрется кто-нибудь и все заблюет, то устроители в последний момент денег не дадут, то ещё что-то. Как-то раз модельеры повздорили прямо во время проходов и чуть друг друга не поубивали. В прямом смысле, даже «скорую» вызывали. А тут что? Так, мелочи.

— Так вот, одной модели не досчитаются же? — показал на Дарью я.

— Да кому она нужна? — фыркнула Жанна — Тоже мне, звезда подиума. Свалила и свалила, никто даже не заметит этого. Вот платье — да, когда его недосчитаются, вою будет. Они же все в единственном экземпляре пошиты. Хорошо хоть она в нем успела пройти. А что она умом тронулась, так это не только меня радует. Все остальные так же отреагируют. Во-первых, потому что она сука ещё та, во-вторых, потому что теперь претендентов на контракт не осталось. Теперь начнут выбирать новых, а это отличный шанс для многих из нас.

— Них — поправил ее я.

— Да, них — чуть посмурнела девушка.

Я пересказал Нифонтову то, что услышал от моей спутницы, а после спросил у него:

— Мы куда едем-то?

— К тебе — ответил оперативник — Куда ещё?

— А она? — я показал пальцем на Дарью, которая не пожелала покидать небесную тему, и теперь исполняла совершенно незнакомую мне песню про дорогу с облаками.

— Я думал, ты ее судьбой как-то озаботишься — предположил Нифонтов — Как по мне — это правильно.

— Вовсе нет — возмутился я — С какого перепуга? Ты представитель власти, она часть народонаселения России и налогоплательщик, вот тебе ее проблемы и решать. Вези ее в психушку или куда-то ещё, вроде Склифа, а меня сюда не привешивай. Тем более что у меня одна модель дома уже проживает, второй не надо.

— Зачерствел ты душой во время своего вояжа — вздохнул Николай — Ушло от тебя наше извечное сопереживание сирым и убогим, сменял ты его на практичность и прагматичность.

— Зато ты все так же силен в перекладывании своих проблем на чужие плечи. Я тебя предупреждал, что она может с ума спрыгнуть? Да. Ты что сказал? Главное, чтобы не померла. Вот, не померла.

До самого моего дома Николай молчал, давая мне понять, что не нравится ему такой подход к делу, но меня это ни капли не трогало. Нет, была у меня изначально мыслишка порасспросить его о Хранителе кладов, но я с ней расстался без малейшей печали. Я жутко хотел спать и есть, это отбивало любые другие желания. Причем я сам не мог определить, чего именно я хочу больше.

Победил сон. Родька прямо с порога было начал вещать что-то про мясо, тушеное с овощами, курагой и черносливом, после побежал на кухню греметь сковородками, а я открыл дверь на балкон, чтобы комната проветрилась, всего-то на минутку прилег на кровать, подумав о том, что надо бы в душ сходить ещё, все же по кладбищу шарохался.

И все. На этом мысли кончились.

Вымотался я до такой степени, что ни солнце, бьющее в глаза, ни утренний детский гвалт, проникавший в комнату через открытую дверь, меня разбудить не смогли. Это сделал настырный телефонный звонок.

— Какого хрена? — даже не глянув на экран и вообще не открывая глаза, поинтересовался я, ответив на вызов — Человек спит! Имейте совесть!

— Нашел кому про такие вещи говорить — рассмеялся звонкий девичий голос — И вообще — день на дворе! Хотя, конечно, я отчасти не права, мистер супермодель. Ты же теперь в полном смысле слова ведешь ночную жизнь, верно? Так сказать — dolce vita.

— Вась, не понимаю тебя — я наконец-то разлепил сонные веки и потянулся — Какая сладкая жизнь? Ты вообще о чем?

— Как говорит мой знакомец, рожденный на Кавказе — ох, я тебя один день поймаю! — сарказм и ехидность в голосе ведьмы смешались в равных долях — Теперь точно! Эдакого-то красавчика! И только одно пугает — ты точно свои прежние предпочтения сохранил? Ничего не изменилось? А то мало ли!