Книга Порожденная грехом: Часть 2, страница 22 – Кора Рейли

Он поднял голову.

— Хочешь, чтобы я поехал с тобой в тату-салон?

— Мэддокс согласился приехать. Но ты тоже можешь присоединится.

Амо покачал головой.

— Мне не нужно видеть его каждый день.

— Ты постараешься найти с ним общий язык ради меня?

— Я не пытался убить его сегодня.

Я закатила глаза.

— Спасибо.

— Люди уже болтают. Несколько твоих подруг написали мне, спрашивая правдивы ли слухи о твоем побеге из плена из-за романа с байкером. Даже те, кого я бросил, написали мне, Марси. Дальше будет только хуже. Люди будут рваться к тебе теперь, когда увидят слабость.

Я отвернулась. Я игнорировала все сообщения от подруг именно по этой причине. Все только и мечтали о том, чтобы поймать самый свежий кусочек сплетни. Я ответила только на два сообщения от родственников, таких как Сара или Изабелла. Когда дело доходило до дела, я могла доверять только семье, но не людям, которых называла друзьями.

— Он действительно должен тебе нравиться, если ты рискуешь своей репутацией ради него. Учитывая, что не так давно ты беспокоилась о гребешках.

— Думаю, я люблю его, — прошептала я.

Амо помрачнел.

— Ты уверена?

— Нет. — я вздохнула и подошла к Амо, садясь на его стол. — Последние несколько недель вышли слишком запутанными. Мне нужно узнать его получше. Сегодня мы с ним впервые переписывались или поговорили друг с другом наедине, без того, чтобы кто-то из нас находился в плену. — я покачала головой. Произнеся это вслух, я поняла всю абсурдность происходящего. — Интересно, сможем ли мы с Мэддоксом когда-нибудь иметь нормальные отношения, учитывая все это.

— Не хочу ломать тебе голову, Марси, но в нашей жизни нет ничего нормального. Быть Витиелло и нормальная жизнь — вещи противоположные.

Я покачала головой с улыбкой.

— Я не об этом. Я говорю о жизни, к которой я привыкла.

— Твоя версия нормальной жизни, вероятно, не совпадает с версией Уайта. Если ты действительно хочешь, чтобы все наладилось, вы с ним должны найти новую нормальную жизнь как пара.

Мои губы разошлись в шоке.

— Кто ты и где мой эмоционально ветреный брат?

— То, что я обычно не беспокоюсь, не значит, что я не понимаю эмоций.

— Думаешь, мы с Мэддоксом сможем обрести новую норму?

Амо бросил на меня взгляд, который ясно давал понять, что он не ответит на вопрос.

— Я никогда не влюблюсь. Любовь делает из людей дураков.

— Разве ты не хочешь того, что есть у мамы и папы?

Амо пожал плечами.

— Даже папа принимал плохие решения из-за любви к маме. История с Тартаром не произошла бы, если бы он не был безумно влюблен в мать. Не могу представить себя когда-либо испытывающим что-то настолько сильное к кому-то.

— Я никогда не думала, что смогу. У меня никогда не было этого с Джованни, но думаю, что это может произойти с Мэддоксом.

— Он предал свой клуб и убил своего дядю ради тебя. Это хорошее начало для глупой любви.

Я засмеялась.

— Да.

— Он мне все еще не нравится, так что не жди от меня советов по отношениям.

— Могу я...? — спросила я, кивнув на кровать.

Мне все еще не удавалось заснуть в своей спальне. Единственное время, когда у меня выходило поспать, было в комнате Амо.

— Конечно. Я все равно не смогу заснуть в ближайшее время.

Я снова посмотрела на свой телефон, прежде чем закрыть глаза.

Мэддокс

Я последовал за пикапом Гроула на своем байке в жилой комплекс, расположенный примерно в двух кварталах от Сферы. Это не один из роскошных небоскребов, но он намного шикарнее, чем всё, где я жил раньше. Когда мы с Гроулом прошли через вестибюль, администратор осмотрела меня с ног до головы, не в силах скрыть шока. Я выглядел ужасно, в этом не было никаких сомнений. Последние несколько дней изрядно потрепали мое тело, а моя одежда явно видала лучшие времена. Я наклонил свою воображаемую шляпу в знак приветствия, а она быстро отвела взгляд и сделала вид, что занята чем-то на своем компьютере.

Я покачал головой с усмешкой.

— Персонал знает, что не стоит совать нос в наши дела, — сказал Гроул, когда мы вошли в лифт. Он посмотрел на мои руки. — У тебя нет одежды или других вещей?

Я поднял глаза к зеркальному потолку. Черт. Я действительно выглядел как дерьмо. Это чудо, что администратор не убежала с криками, увидев меня, но работа в одном из многоквартирных домов Витиелло, вероятно, закаляет против кровавых лиц.

— Большая часть моих вещей сгорела, когда Витиелло сожгли здание клуба. Я всегда путешествовал налегке.

Гроул издал нечленораздельный звук.

— У тебя есть деньги, чтобы купить одежду и все остальное, необходимое?

Я похлопал по карману джинсов, в котором все еще лежало несколько тысяч. Но мне нужен был новый байк, так что в кармане образовалась бы огромная дыра.

— Я в порядке, и я точно не стану занимать деньги у Фамильи. Даже идиоты знают, что лучше не занимать деньги у мафии.

— Я бы одолжил тебе наличные без процентов, — пожав плечами, сказал Гроул и вышел, когда лифт поднялся на пятнадцатый этаж.

Я поднял брови.

— Правда? Почему ты так поступаешь? Ты меня не знаешь, а для твоего босса я все еще враг.

Гроул указал на дверь в конце длинного коридора.

— Потому что я тоже когда-то приехал в Нью-Йорк без ничего, что можно было бы назвать своим.

Я кивнул. Гроул отпер дверь и жестом велел войти. Мне не хотелось поворачиваться к нему спиной, каким бы полудружелюбным он ни казался, но я все равно заставил себя пройти вперед. Я застыл в открывшемся передо мной лофте.

— Дерьмо.

Гостиная совместно с кухней и столовой была достаточно большой, чтобы служить бальным залом. Потолок был в два раза выше, чем в обычных комнатах, по крайней мере.

— Я не нуждаюсь в таком огромном количестве места, — сказал я.

Гроул пожал плечами.

— Это самая маленькая квартира в здании, двухкомнатная.

Я рассмеялся в недоумении. Витиелло действительно не знали, что делать с кучей кровно заработанных денег. По сравнению с ними я был беден, как церковная мышь. Понимала ли это Марселла? Она была бы единственной, у кого имелись бы деньги. До сих пор все девушки, с которыми я имел связь, благоговели передо мной из-за моего статуса в клубе и немаленькой суммы денег, которую я зарабатывал как вице, но все это ничего не значило для Марселлы. Я был никем в ее мире, и особенно в глазах ее семьи.