Онлайн книга «Семейное несчастье»
Я стиснул зубы. Плохой из меня муж будет, если в жены мне достанется покалеченная на моих глазах женщина. – Так, ногами по лесу ты больше не ходишь. Не надежное это дело, – решил я и поднял ее на руки, стараясь не задевать травмированное плечо. Мало ли что там. – Я тяжелая, – пискнула она. Я вздохнул. В руках она ощущалась просто идеально. О какой тяжести она все время говорит, когда с ней в руках взлететь хочется? – Легче женщину на руках не носил, – я выбрался на тропинку и пошагал по ней в сторону домика. – Странных женщин ты себе выбирал в этом случае. Тебе нравятся девушки в теле? – Начала она допрос. – Мне нравятся такие, как ты, – не поддался я. Вероника притихла на пять минут, переваривая новость. – Странно, – наконец, сказала она хоть что-то и снова затихла. – Что странно? – Тут же стало интересно мне. – От меня мужик к другому мужику ушел, а ты говоришь, что такая, как я, могу кому-то нравиться, – еще через пять минут ответила она. До меня не сразу дошел смысл сказанного. Более того, я автоматически дошагал почти до домика, когда понял, о чем она говорит. – В каком это смысле ушел к мужику? – Решил уточнить. – В прямом. Застукала его с каким-то качком, – горько вздохнула она и вдруг восторженно посмотрела на небо. – Смотри, какие звезды огромные. Никогда таких не видела! Я поднял голову вверх. Выяснило, морозы ударят. Нужно быстрее в дом идти. Там Веронике будет тепло. И обед уже готов. – Идем в дом, – сосредоточился я на главном. Вероника кивнула, слезла с моих рук и по расчищенной дорожке ушла в дом. Я еще минуту побыл на улице, собираясь с мыслями. Где она этого урода нашла, что теперь так страдает? Насколько ей плохо от этого? Нужно все же расспросить ее подробнее, чтобы знать, как ей помочь. Когда я вошел в дом, то Вероника уже мыла руки в ванной. Я переоделся и отправился на кухню, чтобы разогреть обед, который уже грозился стать нашим ужином. Интересно, как можно убедить девушку в том, что она тебе нравится? Наверное, есть какое-то пособие? И почему я у связанных оборотней об этом раньше не спросил? И на занятия к Раде не ходил, считая, что уж мне-то знания о человеческих женщинах точно не нужны. Ведь харизма должна все сделать за меня. Ага! Два раза! – Я проголодалась, – Вероника вошла на кухню в теплой пижаме, но босая. Стыдливо поджала пальчики на ногах, нервно теребя рукав. – Садись. Все готово, – указал я ей на стул. Ранний ужин прошел в молчании. Я еще не сформулировал правильные вопросы, а девушка просто устала после всего произошедшего. Но разговаривать-то все равно как-то надо. – Так что там с недоноском, который куда-то там ушел? – Решил я начать с волнующей меня темы. – Ничего. Сережа, наверное, с ним теперь. Не знаю. Не интересовалась. На самом деле я думала, что это он киллера нанял, но теперь… – Киллера? – У меня волосы на загривке дыбом встали. Почему мне об этом никто не сказал? Вероника как-то странно на меня посмотрела. – Тебя точно Верка ко мне отправила? – С сомнением спросила она, подтаскивая к себе кружку с лечебным отваром. – Если бы на меня не охотились, думаешь, стала бы я скрываться в Мае? Да я бы и одной ногой сюда не сунулась, – покачала она головой. – И кто на тебя охотится? – Прищурился я. – Не знаю, – Вероника вздохнула. – Если бы знала, его бы уже забрали куда надо. А так… Сижу на какой-то горе в лесу и веду светские беседы с оборотнем. В ее голосе снова слышалась горечь. Я поприжал язык, стараясь не сказать все то, что думаю обо всей этой ситуации. – Ну, наша задача – выжить на этой горе, – пошутил я. Вероника слабо улыбнулась. – Это не самое трудное в моей жизни, – она отодвинула от себя тарелку, из которой едва ли съела половину. – Не вкусно? – Расстроился я. Девушка скривилась. – Вкусно, но в меня больше не влезет ни кусочка, – махнула она рукой и, поднявшись из-за стола, оставила меня одного. Я неспеша помыл посуду, давая время и мне, и ей. Бедная моя девочка. Сколько сожаления в ее голосе, сколько тревоги. Все эти попытки уйти из безопасного места больше похоже на желание сбежать от себя. К Веронике я заглянул спустя полчаса. Она снова сидела, закутавшись в плед и глядя в одну точку. А воздух вокруг нее, казалось, гудел от напряжения. – Покажи плечо, – я протянул руку и заправил светлую прядь ее волос за аккуратное ушко. – Что? – Она чуть заторможенно перевела на меня взгляд. – Ты ушиблась сегодня. Покажи плечо, – потребовал я, поставив баночку с мазью на тумбочку. Вероника нахмурилась, сосредоточившись, достала руку из пледа, расстегнула пару пуговиц на милой серой пижаме и отдернула ворот. Синим там было все, вплоть до ключицы. Твою сосновую кору! И она все это время молчала, терпя такую боль? Я отдернул ворот сильнее, оторвав еще одну пуговицу, встал на колени для удобства и взялся за крем. Максимально осторожно принялся намазывать его на неестественно (для человека) горячую кожу. – Почему ты не сказала, что так больно? – Покачал я головой, стараясь прикасаться пальцами как можно нежнее. – Это не больно, – механическим голосом ответила она. – Вот когда дед попал в больницу, и отец добрался до меня, он мне два ребра сломал. Тогда было больно. Не знаю, как мои зубы не раскрошились, когда я стиснул их, чтобы не заорать. Она так спокойно об этом сказала, как будто… – Как часто он тебя бил? – Не знаю, как мне удалось задать этот вопрос, потому что у меня едва инсульт с инфарктом одновременно не случились. Вера грустно улыбнулась. – С десяти лет пару раз в месяц точно прилетало. Он меня из школы иногда крал. Пытал. Пытался узнать, где мама Веру скрывает… А я этого даже не знала. Узнала в первый раз в шестнадцать лет, когда деду плохо стало и он мне сказал. Но я к тому времени отца уже так ненавидела, что ни за что бы не сказала. Так эта тварь меня через год одному своему кредитору отдала, чтобы я с долгами рассчиталась. Все равно ничего ему не сказала. – Она гордо вздернула подбородок. А я даже дышать перестал, сопоставляя факты. Аккуратно сдвинул ворот пижамы на место, застегнул две пуговицы, мысленно обещая, что сам пришью третью, и поднял на нее взгляд. – Ты поэтому тот препарат стала принимать? – Спросил почему-то шепотом. – Я боялась, что дед узнает. Психолог потом сказал, что постоянная тревожность и привела к таким последствиям…, – Вероника вдруг испугалась. – Ты же не расскажешь об этом Вере и маме? Пожалуйста! – В ее голосе прорезалось отчаяние. |