Книга Только (не) трогать, страница 29 – Лана Вейден

Вылет был в пять вечера. Я всё тянула и тянула время, а когда вызвала такси, попала в пробку. Майер звонил (ругался, назвал меня безответственной), но что я могла поделать?

Главное, что всё-таки успела, хоть и приехала за пару минут до закрытия гейта.

И вот теперь Марк сидит с недовольным видом, а я повторяю извинения и осторожно оглядываюсь по сторонам.

Он купил билеты в бизнес-класс — даже мне. Неожиданно. Хорошо бы это обсудить, но в проходе возникает стюардесса: начинает рассказывать о спасательных жилетах и всяком таком.

— Это мой первый в жизни полёт, — зачем-то сообщаю я Марку.

— Поздравляю! А теперь — можно хоть немного посидеть в тишине? — он откидывает голову на спинку кресла и закрывает глаза. А я думаю о странном совпадении — в дорогу он тоже надел джинсы и чёрную водолазку.

— Да откуда ж я знаю — можно вам сидеть в тишине или нельзя?

— Что, прости? — Марк опять открывает глаза. Смотрит на меня и хмурится: похоже, шутку не оценил.

— Я вот тут подумала… билеты в бизнес-класс, наверное, дорогие. А вы — человек деловой. Значит, предполагаете, что ваши вложения… в меня… должны окупиться. Возможно, считаете, что я стану известным иллюстратором. А если они не окупятся? Если я не принесу издательству прибыли или вообще скоро уволюсь, что тогда?

На лице Марка появляется усмешка.

— А знаешь, ты права. Давай договоримся так — если мои… гм… вложения не окупятся, отдашь мне Миранду.

— Что? Ну, нет.

- В таком случае — сиди молча, София.

В этот момент самолёт начинает движение по взлетной полосе.

— Я не могу! Пожалуйста, поговорите со мной, хотя бы пока не взлетим! А потом я стану самым молчаливым человеком на свете, обещаю!

— Да что за детский сад? Хочешь отвлечься — включи мультики, — Марк кивает на встроенный планшет.

Значит, теперь решил пошутить он. Но я так просто не отстану.

— Ну расскажите мне что-нибудь! Например — где мы будем жить? Рядом с выставочным комплексом?

— Нет.

— В центре?

— Нет.

— А где тогда?

— В районе Хёхст.

— Хёхст? — переспрашиваю я.

Что-то я про такой район даже не слышала. Достаю телефон и начинаю искать его по карте. Так, Хёхст, Хёхст, Höchst… Ох! Это ж с ума сойти как далеко!

— А что лицо такое кислое стало? — язвительно интересуется Майер. — Ты чем-то недовольна?

— Нет, всё п-п-п… — в этот момент самолёт начинает разгон. — П-прекрасно всё. Н-наверное, п-прекрасный район.

— Ага, замечательный.

Я зажмуриваю глаза, стараясь не обращать внимания на тряску и шум. А когда их открываю, выясняется, что мы уже поднялись в воздух. Ух! А всё оказалось не так и страшно.

Продолжаю рассматривать карту. Оказывается, в этом районе есть какая-то старая кирха ^[4] — уже неплохо. И парк есть. И река рядом. Но всё-таки — почему именно Хёхст?

— Я там родился. В том районе, — словно услышав мой вопрос, вдруг сообщает Майер.

— Что?

Вот так новости! Майер родился во Франкфурте? Но ведь это город на реке Майн! А как же в таком случае быть с Эльбой? Кажется, я совсем запуталась.

— Ты плохо слышишь? Уши заложило?

— Э-э… нет. То есть заложило, но дело не в этом. Вы скучаете по тем местам, поэтому мы там остановимся?

— При чём тут скучаю или не скучаю? У нас там дом остался, только и всего. А в доме жить удобнее, как мне кажется.

Час от часу не легче! Я буду жить в доме Майера? Не в гостинице? Но что значит «у нас»? Там что — кто-то ещё живёт?

От неожиданности едва не роняю телефон.

— Там ваши родственники живут?

Почему-то я была уверена: близких родственников у Майера нет. Неужели и в этом ошиблась? И что — теперь мне придётся жить с ними под одной крышей?

Марк издаёт странный звук: «пфф». Наверное, этот звук означает «было бы много чести для тебя», потому как потом он поясняет:

— Нет. Обычно дом пустует.

То есть мы будем там жить вдвоём? Даже не знаю, что хуже.

— А почему вы сказали — «у нас»?

— Потому что у меня есть брат, София, — в его глазах снова мелькает усмешка.

— Брат? — растерянно переспрашиваю я. — Не знала.

— Можно подумать, ты обо мне хоть что-то знаешь.

— Ну… кое-что знаю, да, — отчего-то хочется спорить.

— Ах, точно! Ты ведь за мной следишь, — в голосе чувствуется ехидство.

— И вовсе не поэтому! То есть… я вовсе не слежу! Просто я очень наблюдательная. Например, я знаю, что вы одинаково владеете правой и левой рукой. Как это называется — амбидекстр? Но в основном пользуетесь правой, потому что у вас мозоль вот здесь, — я поднимаю правую руку и показываю свою мозоль.

Майер снова издаёт: «пфф». Но теперь я понятия не имею, что это означает.

— Так дом — ваш и вашего брата? Но он там не живёт? Почему? — хорошо бы окончательно прояснить этот вопрос.

— Потому что ему нравится жить в Берлине.

Кажется, за последние несколько минут я узнала о Марке больше, чем за последние несколько месяцев. Может, это и есть тот самый случай, которого я ждала? И сейчас нужно постараться узнать еще больше?

— А где вы учились? В Германии?

— Кажется, кто-то обещал стать самым молчаливым человеком на свете, — Марк скрещивает руки на груди и отворачивается к иллюминатору.

Понятно — разговор окончен. Что ж, попробую в другой раз.

Достаю из сумки салфетки. Протираю руки, а затем — планшет: хочу узнать, что там интересного.

Подходит стюардесса: приносит влажные полотенца и меню, предлагает аперитив и орешки. От аперитива Марк отказывается — и я тоже: давно решила, что в самолете ни есть, ни пить не буду.

Впрочем, меня стюардесса как будто и не замечает. Она не сводит глаз с Марка: улыбаясь, принимает у него заказ, задаёт много уточняющих вопросов, а когда забирает меню, наклоняется так низко, что концы её шейного платка, похожие на лепестки желтой лилии, едва не касаются моего лба. Вжимаюсь в кресло и вижу, как эта девушка — словно нечаянно — проводит пальцами по руке Майера.

Чувствую, как во мне растёт раздражение.

Неудивительно, что Майер цены себе не сложит. Когда вокруг полно девушек, готовых на всё и сразу, это развращает, рождает вседозволенность и раздутое самомнение. Не нужно никого завоевывать, не нужно ни за кем ухаживать. Просто щелчок пальцами — и девушка твоя. А иногда и щелчок не требуется — как с Миланой. (К счастью, до отъезда она меня больше не беспокоила, но это не означает, что я обо всём забыла).