Книга Twix, страница 14 – Эллин Ти

— Я думал, в твоём вкусе недоразвитые придурки со склонностью обижать девчонок и биполяркой, — хохотнул Дима в кулак. — А ты, оказывается, преподов любишь?

— Я люблю мужчин, которые умеют вовремя прикусить язык, — пытаюсь съязвить, но, кажется, снова забываю, с кем имею дело.

— Могу прикусить твой язык, — он наклоняется ко мне, обдавая щёку горячим дыханием, и я замираю, пытаясь удержать равновесие от такой неожиданной близости. — И не только язык.

непредставляйкаконкусоаетсоски. ненужнопожалуйста.

— Иди к чёрту, — фыркаю, прикрывая пылающее лицо волосами, и пытаюсь устремить внимание на преподавателя. Чёртов Дима, чтоб его… Вот довелось же заиметь с ним дело, теперь страдаю.

Молчу, потому что надо бы подслушать преподавателя, да и с Димой разговаривать мне отчего-то больше не хочется. Этот дурак заставляет меня краснеть постоянно, пусть лучше молчит. Но слушать Константина Дмитриевича мне приходится не долго, потому что телефон жужжит от сообщения.

Аня: Я тут вся в переезде, устала уже, даже с сумками не помог никто. Пришли мне красавчика препода, а? Пусть вещи потаскает, познакомимся заодно с ним.

Катя: Размечталась. Может, я себе его заберу?

Над ухом опять громко цокают.

— И что опять? — уже откровенно хохочу с того, как он закатывает глаза. Делает это слишком наигранно, чтобы я поверила, что он по-настоящему злится и фыркает. Но его поведение меня веселит, поэтому, пусть дурачится.

Но ответить Дима не успевает, не даёт новое пришедшее сообщение. С улыбкой открываю, думая, что там Анька, но приходится тут же стать серьезной.

Козел из братьев: Катюш, нам нужно готовить доклад. Сегодня нужно встретиться. Давай у меня дома?

— Козёл из братьев, серьезно? — усмехается Дима на ухо. — А меня ты переписала, я надеюсь?

— Конечно. Ты же и правда не дурак, — улыбаюсь, вспоминая, как вчера вечером переписала его как «Татуированный (не)дурак», пока было скучно.

— Умничка. И домой к нему не пойдешь.

Я понимаю, что это не было вопросом. Дима просто поставил меня перед фактом, что заниматься к Андрею я не иду. И мне бы начать возмущаться, конечно, что он не вправе решать за меня, но почему-то не хочется. Не в этой ситуации. Потому что пусть он думает, что командует, но я и сама к Андрею домой под страхом смерти не пойду. Я не настолько дура.

— Не пойду, конечно. Но готовить доклад и правда нужно, как бы мне ни было неприятно. Двойку я не хочу.

— Ты боишься его? — спрашивает Дима серьезно, и я закусываю губу. Боюсь ли я? Да, пожалуй.

— Мне страшно от мысли, что мы будем где-то вдвоём. Не знаю, некомфортно как-то, — рассказывать Диме уже не кажется чем-то странным, если честно.

— Хочешь, позови его к себе? А я приду минут через двадцать после него. Якобы… Да пофиг, оправдываться что ли ещё? Приду да и всё.

— Дим, зачем тебе это всё? Ты носишься со мной, спасая от своего брата, но зачем? Я правда не понимаю.

— Не люблю, когда от лап моего брата страдают хорошие девочки, — он пожимает плечами, словно это что-то само собой разумеющееся. — А ты хорошая. А мне не сложно.

Я хорошая? Да дура я, каких поискать, если серьезно. Но отчего-то так приятно становится, что даже улыбка расцветает на губах.

До конца пары мы с Димой больше не разговариваем, и я даже успеваю вникнуть в тему лекции и записать в тетрадь несколько определений. Анька больше не пишет, занятая переездом, а я не очень хочу, чтобы пара заканчивалась, потому что разговора с Андреем мне уже точно не избежать.

И правда. Он подходит, стоит мне только встать со своего места. Андрей даже не обращает внимания на Диму рядом со мной.

— Котенок, ну так что? Доклад сам себя не сделает.

Он злится или мне кажется?

— Да, я… — отмазаться бы, но доклад действительно сам себя не сделает. И я с удовольствием покончила бы с этим поскорее, — приходи ко мне сегодня! Позанимаемся у меня.

— Отлично, — Андрей расплывается в слишком довольной улыбке, отчего мне становится некомфортно. — Скинь адрес смс-кой, в пять буду у тебя.

Он ещё раз улыбнулся и ушел, сунув руки в карманы. Я совершенно не понимаю этого человека.

— Вот как одна женщина могла родить таких двух разных людей, а? Один наглый, напыщенный, самодовольный… — начинает Дима, и я перебиваю его, хохоча.

— А второй твой брат Андрей, тоже редкостный козлина.

— Цыпленок, я смотрю, ты дерзкая сильно стала, да? — Дима приподнимает бровь и вынимает шарик пирсинга, катая его между губ.

— Стала, конечно, — киваю, — со мной вон какой телохранитель повсюду ходит, чего мне бояться-то?

Мне отчаянно хочется его задеть, чтобы он рассказал настоящую причину своего странного поведения. Потому что ещё месяц назад он наверняка даже не знал, кто такая Катя Лапина. И даже то, что мы вместе пытались воплотить в жизнь один идиотский план, не делает нас друзьями. А он защищает меня от Андрея, словно я его сестра, не меньше. Так почему? Просто потому что я хорошая, как он сказал? Ну бред.

Когда иду домой из универа, звоню Аньке, чтобы поделиться событиями дня, спросить за переезд и поговорить о Диме и его странном поведении.

И вдруг Анька мне рассказывет жуткую историю, которую ей, оказывается, поведал Дима, пока болтала с Андреем в коридоре.

Меня охватывает дрожь, и мурашки ползут по спине. Мне искренне жаль ту девушку, и я бесконечно благодарна Ане, что она рассказала мне всю правду. Я представить не могла, что внутри Димы может храниться что-то настолько личное и болезненное. Он никогда не был похож на ранимого парня, но, судя по всему, картинка может быть обманчивой.

Меня почти затошнило от страха, когда я поняла, что Андрей придет ко мне домой. Андрей, который когда-то своим поведением довел девушку и, зная, что с ней случилось, без зазрения совести унижал меня перед своими друзьями. Зная, что я уйду в слезах.

А если бы…

Нет. Думать даже не хочу. Все точно будет в порядке, тем более Дима обещал приехать и быть рядом, чтобы Андрей не натворил дел.

Он всегда казался мне таким прекрасным парнем, а сейчас я боюсь остаться с ним в одном помещении. Жизнь слишком странная штука.

Чтобы как-то занять время до прихода Андрея, устраиваю уборку. Всегда делаю так, когда волнуюсь, и в итоге отвлекаюсь, и дома потом чистота.

Напрочь забываю о времени, бегая по дому в домашних шортах, и, когда в дверь стучат, я даже подумать не могу, что это Андрей, открывая.

Черт. А я в завязанной на узел майке и коротких шортах.

— Если ты всегда так ходишь по дому, то, боюсь, я не захочу отсюда уходить, — хмыкает Андрей, протягивая мне шоколадку. — Это тебе.