Онлайн книга «(Не)пара»
|
Ладно. В чем смысл молчания? Я давно решила, что напишу. Подходить в универе и говорить «спасибо» лично я точно не готова, а вот на короткую смс-ку храбрости наверное наберусь. И когда я вообще стала такая… Такая! Я же Гаврилова, я все могу и ничего не боюсь, кроме лютых морозов. Открываю переписку, не обращая внимание на бешеный стук сердца. Что происходит… Почему я так реагирую? Да потому что это Савельев. От него чего угодно ожидать можно, и я уже перестала понимать, когда он помогает мне и ведёт себя адекватно, а когда возвращает свою надменность и усмешки. Бесит. Отправляю сообщение и быстро закрываю диалог, хватаю планшет и открываю эскиз татуировки: заказчику обещала выполнить до конца недели. Но телефон вдруг щёлкает, и я перевожу дух, прежде чем открыть мессенджер. Лиза: Спасибо за помощь. Савельев: Я бы убил его, если бы он доломал твою руку. Это почти моя ответственность, дело чести её долечить. Ты смотри какой… Дело чести у него. А кто сразу после моего падения говорил, что его вины тут нет? Я не придумала это себе, я после тех слов ещё больше ненавидеть его стала. Сам на лёд вытащил, сам же открестился от проблемы. Правда лекарства оплатил… Лиза: Лучше бы твоим делом чести было не вести себя по-идиотски). Савельев: Много хочешь, дамочка) Лиза: Действительно, что-то я разошлась. Ладно. Тогда просто спасибо. Савельев: Не обижай больше взрослых мальчиков, если не хочешь испытывать их гнев на себе. Интересно… Это он о себе или о ситуации с Антоном? Не знаю. Звучит как-то глупо. Да и это «взрослых мальчиков» тоже. Антона взрослым я точно назвать не могу. Как минимум не психологически. Лиза: Пока моя рука болит, кажется, у меня есть защитник, так что можно пообижать немного:) Лиза. Мать. Твою. Гаврилова. Что я творю? Нет, серьезно. Что за чушь пишу? Человек свою надменность спрятал, на друга наорал из-за руки моей, а я такое несу… Это Савельев ещё не знает, что я Антона поцеловала, чтобы избавиться от первого в своих снах. Достал потому что, сил никаких. Вот же приставучий. Савельев: Когда-нибудь ты получишь за свой длинный язык. Лиза: Длинный язык — это не плохо. Савельев: Глубокая глотка тоже хорошо, только пользоваться надо правильно уметь. Лиза: Придурок. Савельев: Спокойной ночи, полторашка. Руку намазать не забудь. Лиза: Хорошо, пап. Савельев: Ты сделала несколько ошибок в слове «папочка»;) Лиза: Не дотягиваешь до папочки ещё, Савельев) спокойной ночи. Закрываю диалог и ловлю себя на мысли, что сижу как дура улыбаюсь. Спасибо хоть не покраснела. Такие шутки для меня норма, но вот с Савельевым… Обычно моя вражда с парнями в школе заканчивалась либо дружбой, либо дракой. Драться с Артёмом я не хочу, он такая дылда, что я даже в прыжке до его лица не достану. А дружить… Не хочу загадывать, потому что случается в жизни всякое, на самом деле. Ещё и Алиса с Егором скоро вместе будут — помолимся, — а значит, этот двухметровый вечно рядом ошиваться будет, общения никак не избежать. Боги… Вот чует моя пятая точка, что влипла я по самые уши. Только не пойму пока, во что именно. * * * Антон целует меня, зарываясь пальцами в волосы, и я медленно отвечаю на поцелуй, опустив руки на его плечи. Трепета в груди нет, сумасшедшего желания тоже, но этот поцелуй кажется правильным. Сквозь сон ощущаю радость, что Савельева таки сменила Антоном, хотя после поступка и второго видеть не очень хочется, но план сработал, а значит, все жертвы были не напрасны. Это третьего целовать, чтобы и от Антона избавиться? Его руки опускаются на мою талию, я провожу пальцами по мышцам рук, а потом… А потом приходит Савельев. Точно как у универа отталкивает от меня Антона, перекидывает меня на плечо, уносит в раздевалку, мы целуемся, и… — Лиза, будильник уже десять минут звонит! Подскакиваю от громкого голоса мамы и дрожащими руками выключаю орущий на ухо телефон. Закрываю глаза. Выдыхаю. Избавилась, блин, от снов с Савельевым… * * * Артём Уплетаю кексы и радуюсь, что сестрёнка, когда нервничает, становится заядлым кулинаром. На самом деле замахался жрать в столовках: то в универе, то в ледовом. Не кормит меня женщина почти никогда, а тут такой праздник: целая кухня сладостей. Не мясо, конечно, но тоже пойдет. Рассказывает мне, как вышла замуж за босса по договоренности, и я чуть не давлюсь этим несчастным кексом: насколько редко мы общаемся, что я пропустил момент ее замужества, пусть и липового? Мы всегда были близки, особенно когда я вышел из подросткового периода и перестал быть самым ужасным братом в мире. — Мне просто кажется, что так от нашего соглашения выиграю только я. А ведь оно задумывалось как взаимовыгодное, — наконец-то подбираю челюсть с пола от заявлений и включаюсь в диалог, хотя глаза все ещё на выкате. — Ну так и в чем проблема? В соглашении же есть результаты, к которым вы должны прийти? — Ага, — кивает. — Только есть еще одно но: я не знаю, смогу ли вынести все, что произойдет, если предложу ему не разводиться. Его семейство меня со свету сживет. Можно подумать, наше семейство лучше. Наша мама (папы у нас разные) сама кого хочешь сожрёт. Не зря же я у сеструхи живу. Матушка упёрлась, что хоккей надо бросать и работать в компании отца. А я не хочу. Я с детства играть обожаю, до капитана дожил, деньги за это получаю. Что ей вечно не так? Короче, на волне скандалов я и свалил из дома, благо, было куда. Надеюсь, Ксюха не сильно расстраивается из-за вынужденного сожителя. Пока других вариантов у меня правда нет. Так что наговаривать на семейство босса, когда у тебя своё не лучше — идея так себе. — Не вижу в этом минусов: квартира мне достанется. Ты ж аренду наперед платишь, — ржу и запихиваю в себя четвертый по счету кекс. Не сестра, а золото кулинарии. Надо всё-таки попросить мясо пожарить. — Слушай, если серьезно, то ты ведь и в первый раз согласилась, зная, что там за семейка. А раз уж ввязалась в дело, то нужно доводить его до конца и нести ответственность. — Откуда в тебе ума столько? — спрашивает удивлённая моими речами Ксюха. А я что? Я на все лекции хожу, ещё и не так разговаривать умею. Не все спортсмены тупые, хотя, глядя на мою команду… Ладно. — Да там девчонку одну на лёд выкатил, чтобы побесить, а в нее жиробас въехал, так она руку ушибла, теперь ходит скулит по универу, а я ей таблетки вожу. В общем, несу ответственность. |