Онлайн книга «Будь со мной нежным»
Сейчас бабуля тяжело больна. Перевожу взгляд на семейное фото в рамке и вздыхаю. На снимке она сидит в кресле, а мама, папа, я и брат стоим за ее спиной. Все нарядные и веселые, фотографировались в кафе, где отмечали семидесятипятилетний юбилей бабули. Даже не верится, что прошел всего год, и счастье ушло из нашего дома. Сейчас родители переехали в деревенский дом, чтобы присмотреть за хозяйством, братец Венька устроился аниматором в отель на море на все лето. Мы с Сэми, нашим песиком-корги, остались одни в пустой квартире. Дверь открывается, и в отделение вваливается мой напарник Мишка. Сразу кажется, будто туча закрыла солнце, так в комнате стало темно и мрачно. Он только что привез очередного нарушителя, толкнул его на стул передо мной. — Уля, зачем мажор приходил? — А ты откуда знаешь? Я открываю файл, готовлюсь вести допрос. Нарушитель, дядька с уставшим лицом и красными глазами, сидит, насупившись, и тяжело дышит. — Все знают, — пожимает огромными плечами Мишка, — по рации инфа проскочила. — Даже так? — Не парься! За тебя переживаем, — смеется он. — Единственная женщина в команде. Так, что этому хлыщу надо было? Ловлю на себе внимательный взгляд напарника и невольно сутулюсь, чтобы спрятать торчащую грудь. Еще и жара проклятая достала, чувствую, как пот течет по шее и спускается в ложбинку, а вытереться не могу: не раз замечала, как мужики на меня смотрят. У вещевиков даже просила рубашку на размер больше, не нашлось. — Да, кто его знает, — отвечаю уклончиво. — Я не ожидала, что он будет таким прилипчивым. Сосредотачиваюсь на работе, стараюсь не отвлекаться. День проходит быстро, но невольно вздрагиваю от каждого скрипа двери, так и кажется, что невыносимый мажор опять появится на пороге со своими безумными предположениями. Как только стрелка приближается к пяти часам, хватаю сумку и тороплюсь к выходу. Мечтаю добраться до душа и наконец расслабиться в прохладе квартиры. — Ульяна, — останавливает меня голос секретарши. — Загляни к шефу, вызывает. — Ни пуха! Коллеги сочувственно смотрят на меня. Мишка показывает кулак поддержки, мол, мы с тобой! Но мне от этого не легче, начальник у нас — суровый дядька. Открываю дверь в его кабинет и встаю навытяжку. — Лейтенант Седых прибыла по вашему приказанию! — Расслабься, — машет он рукой, трясет бумажками, я сдуваюсь. — Уля, что с иском делать будешь? — Разберусь как-нибудь. — Меня не устраивает «как-нибудь»! Адвокат требует тебя наказать. — Так, накажите, — вылетает у меня, и тут же сжимаю губы: вот дура, еще беду накликаю. — Штраф заплатишь? — А много там? — Прилично. Три твоих оклада. — Твою ж мать! — скриплю зубами. — Егор Васильевич! Этот мудак сам виноват! — Но-но! Без грубости! — Извините, — заливаюсь краской. Нет, мат и ругательства в нашей среде — норма жизни, но при начальнике все стараемся держать себя в узде. — Мажор нарушил ПДД, а я штраф плати? Где я такие деньги возьму? Шеф отводит взгляд. Еще бы! У него повышение на носу, а тут жалоба на сотрудника, все идеальные показатели летят к черту. — Ну, ты не шуми, Седых, не шуми, — усмехается он. — Пойди, поговори с парнем, авось и решишь проблему мирным путем. Иск же досудебный, еще можно откат сделать. Вылетаю из кабинета, едва сдержавшись, чтобы не хлопнуть дверью. Все мужики — козлы! Им лишь бы свой зад прикрыть, а какой ценой, не важно! — Тебя подвезти? — вскакивает Мишка. На его лице написана тревога. — Нет! Я на метро! Вскрикиваю немного истерично, но не хочу, чтобы он ко мне приближался: чувствую себя некомфортно от жары и злости, которая, сочится из всех пор и воняет. Малейший толчок или слово и сорвусь. Вылетаю за дверь и бегу к станции, на ходу обмахиваясь ладошкой. — Козлы! Козлы! — ругаюсь вслух. — Все мужики — уроды! Вот бы побывали в нашей шкуре! Узнали бы тогда, как тяжело маленькой женщине выживать в их мире. Сворачиваю в проулок, чтобы срезать дорогу до метро, уже вижу выход, и тут из-за угла выныривает машина. Мы едва не сталкиваемся. Я столбенею, водитель тормозит. Авто разворачивается и делает полный круг, чуть не задевая меня бампером. Солнце бьет в глаза, ничего не вижу, мелькают блестящие бока машины, кричат свидетели, визжат колеса. Наконец кружение останавливается, опускается стекло. — Ты идиотка, спятила! — орет благим матом водитель. — Куда лезешь? — Я… простите… я… Водитель распахивает дверь и вываливается на мостовую. Я замираю: передо мной стоит мажор с перекошенным лицом, а с его лба стекает тоненькая струйка крови. Это конец! Возле нас мигом собирается толпа. — О боже! — кричит кто-то. — Достали эти богатенькие буратинки! — вопит бабка с кошелкой. — Люди для них — мусор. — Да-да… Я медленно прихожу в себя. Сердце бешено колотится от пережитого страха, даже дышать больно. Наклоняюсь, чтобы поднять выпавшую из рук сумку. Меня ведет в сторону, хорошо, что в узком проулке дома рядом, опираюсь на шершавую стену, втягиваю ноздрями воздух. «Что со мной?» — недоумеваю. Никогда раньше не было такой реакции на страх, причем чувствую, что испугалась не за себя, а за водителя. С чего бы? Это он защищен машиной, а не я. — Блин! Что за невезуха! Опять ты? — рявкает мажор, трогает лоб, смотрит на пальцы. — Твою ж дивизию! Видишь, что ты наделала. — Я? — захлебываюсь слюной от возмущения. — Это ты едешь, мечтаешь! Я иду себе спокойно, а ты из-за угла… — Спокойно? Да, ты по центру дороги шлепала! — Я… В толпе со скоростью ветра меняется настроение. — Девка точно спятила, — качает головой бабка. — Молодежь! Не чувствует опасности, — говорит прохожий, сплевывает и идет дальше — Точно, из-за таких, как она, и случаются аварии, — поддерживает его дама, которая держит на поводке собачонку. — Правда, Пусик? — Тяф, тяф! — звонко соглашается Пусик с хозяйкой. — Да я… никого же не было… Так и хочется самой залаять на зевак и послать их подальше, но захлопываю рот. Лучше мне промолчать, и правда, сама нарушила правила. Мажор опять таращится на свои окровавленные пальцы, трясет головой, потом вытаскивает из кармана телефон. Я бочком, вдоль стены дома, протискиваюсь мимо его машины. Несколько шагов в горку, потом за угол, и — свобода! |