Онлайн книга «Дом Солнца»
|
С другой стороны переулка прогуливалась мирная семья с фотоаппаратом. – Мама, смотри, лошадки! – обрадовался малыш с надувными шариками в пухлой ручке, увидев разрисованный фургон. – Ну-ка, сынок, стань сюда, – распорядился веселый упитанный папа. Он нацелился фотоаппаратом на ребенка: портрет на фоне яркого фургона. В этот момент из-за угла возник неприметный человек в сером и тихо, но внушительно распорядился: – Быстро уходите! Мама испуганно схватила ребенка и мужа за руку, и они поспешно зашагали прочь. Малыш удивленно выворачивал шею: – А что там? Дядя, что там? Человек в сером изобразил на лице жутковатое подобие улыбки: – Это, малыш, кино снимают.В переулке уже почти всех загнали в машины, кони сплотились в единую теснящую массу. Мелькнуло перепуганное лицо Саши. Грубый вояка толкнул ее в черную пасть автобуса. Саша завопила: – Мамочка-а-а! Солнце! Напирающие следом невольно скрыли Сашу в людском месиве.«Обезьянник» отделения милиции набили хипарями до отказа. Пристроились кто где смог: на прибитых к стенам лавках, на полу. Все они по-разному относились к своему заточению. Кто-то, как Саша, попавший в такую переделку впервые, плакал, кто-то замер в страхе, но многие хипари – люди бывалые. И, не на шутку перепугавшись жестокого захвата их мирной демонстрации, в отделении – знакомом и почти родном – они поуспокоились, занялись привычными делами: кто-то философствует, кто-то плетет фенечки, кто-то царапает на стене ключом глубокомысленные изречения собственного сочинения, а кто-то целуется. Длинноволосый красавец, похожий на викинга, спит, обняв сразу двух хипушек-близнецов. Вдруг белобрысая девушка в пончо подбежала к решетке, принялась трясти ее: – Эй! Кто-нибудь, выпустите меня отсюда! Ее крик разбудил красавца и близняшек: – Уймись, герла! Дай поспать! – капризно просит одна близняшка. – У герлы – клаустрофобия, она всегда орет, – поясняет Декабрист. – Прошлый раз вас не было, а нас из-за нее сутки продержали. Вторая близняшка, не открывая глаз, мечтательно прошептала: – А в Лондоне сейчас тихо… туман. – Пахнет слезоточивым газом… – язвительно дополнил картину хиппи в широченных красных штанах. Белобрысая девушка не унимается – бьется в решетку. Майор, записывающий в протокол задержания деда-тувимца с внуком, гаркнул на нее: – А ну тихо там, а то все автоматом на пятнадцать суток пойдете! Саша опять всплакнула, испугавшись такой перспективы. Красавец томно высвободился из объятий близняшек, подошел к рыжей девушке, взял ее в охапку и оттащил от дверей. Белобрысая умолкла в его объятиях. Декабрист усмехнулся: – Спас положение… Смотри, Казанова, твои девушки заревнуют. Красавец ласково улыбнулся: – Все девушки зеленой планеты – мои. Декабрист играет с хипарем в красных штанах в морской бой на невесть откуда взявшемся листке бумаги в клеточку. – Товарищ адмирал, разрешите обратиться. Вы убиты, – церемонно объявляет Декабрист. Но тут сержант открывает решетку и выводит сидящего у выхода Декабриста. Он усаживает его на стул перед строгим лейтенантом, записывающим задержанных. – Имя? Фамилия? – неприязненно спрашивает Декабриста сержант, косясь на его шевелюру до пояса. – Декабрист, – с независимым видом отвечает тот. Недолго думая, Сержант замахнулся для удара, но лейтенант жестом остановил его. Декабрист обернулся к нему: – Ну, к чему эти вопросы? Вы, что ли, меня не знаете? Лейтенант недобро сощурился: – Я тебя знал раньше, как мелкого фарцовщика и спекулянта. И мирился с тобой. Но сегодня ты стал врагом моей родины. Ты понял, урод?! – лейтенант резко перегнулся через стол к Декабристу. Тот испуганно отшатнулся. За другим столом майор разбирается с тувимцами. – Тебя-то, дед, чего понесло? – устало интересуется он, заполняя протокол, – Дома сидел бы, с оленями. Дед отвечал майору на своем языке. Внук работал переводчиком: – Дедушка говорит, думал – праздник. – Сейчас вам всем будет праздник… – сердито шуршит бумагами майор. – Документы твои где, дед? Внук с трудом подбирал русские слова взамен родных, дедушкиных: – Он говорит, зачем документ – он в своя страна ходит. – Поговори мне! – хлопнул ладонью по столу майор. – Страна, между прочим, не твоя, а советская. Понял, шаман? Вырядился! Может, вы вообще диссиденты! – Зачем ругаешься? – укоризненно покачал головой внук. – Меня совхоз в университет прислал. Учиться. Дедушка со мной приехал – Кремль смотреть, царь-пушка… Дед кивал, радостно улыбаясь, и вдруг обернулся на крики: – Не надо! Зачем?! Сержант, ухмыляясь, грубо брил пышную шевелюру Декабриста. Тот морщился от боли и унижения. Майор отвлекся от деда, хохотнул довольно: – Так его, волосатика! Вдруг старик встал и начал водить руками над головой майора, приговаривая что-то по-своему. – Э! Э! Э! Чего это он делает?! – отшатнулся майор. – Дедушка говорит, – пояснил внук, – черный птица, злой у тебя в голове, прогнать надо – люди добрый надо быть… Майор зло оттолкнул деда: – Да пошел ты! Саша съежилась в углу «обезьянника» и со страхом наблюдала за экзекуцией над Декабристом. В отделение вошла возмущенная уборщица и, не обращая внимания на происходящее, направилась прямо к майору: – Слушай, товарищ майор, навели-то их сколько, а я убирай! Они намусорют, а у меня оклад сорок рублей. – Ну и что – я убирать должен? – удивился майор, отмахиваясь от дедушки шамана. – Да подожди ты! Уборщица покосилась на толпу задержанных: – Слышь, товарищ майор, а может, ты мне кого из этих гавриков дашь в подмогу? – Да бери – не жалко! Пусть общественно – полезным трудом занимаются! Сержант отпер уборщице железную дверь. Хиппи в красных штанах ерничал: – Смотрите, пипл, ангел! – Все шутишь, доходяга? – беззлобно покачала головой уборщица. – Сейчас научу туалеты мыть! Белобрысая девушка вырвалась из объятий красавца: – Я! Я буду туалеты мыть! Только заберите меня отсюда! |