Онлайн книга «Великолепные руины»
|
Миссис Хоффман… Миссис Хоффман? Та самая, что не прибыла на бал в честь моего приезда и выразила сожаление письмом? Та самая миссис Хоффман, которая так много значила для Голди? Я бросила на кузину быстрый взгляд; ее лицо сохраняло напряженное выражение. – Вы из Нью-Йорка, насколько мне известно, так, мисс Кимбл? Как долго вы пробудете в нашем городе? «И почему в присутствии этой женщины кузина проглотила язык?» – Отныне это мой дом. – В самом деле? – переспросил меня Стивен Олрикс, но сам в этот момент смотрел на Голди, все с той же почти незаметной улыбкой. – Что ж, желаю вам удачи, мисс Кимбл. Доброго вечера! Разговор продлился меньше двух минут. И тем не менее он омрачил наше застолье. Официант с шампанским появился сразу после ухода пары. Но никто из нас даже возгласа не издал, пока он с важным видом открывал бутылку. Голди сжала скомканную салфетку в кулаке и, похоже, готова была разреветься. Или… что-нибудь разбить. Официант разлил шампанское и удалился. – Ладно, – поднял свой бокал Джером, после чего Голди вскочила на ноги и, бросив быстрое «Извините меня», куда-то направилась. Томас озабоченно проводил ее взглядом: – Пожалуй, мне стоит пойти за ней… – Нет, я пойду! Моя скука вмиг рассеялась. Такое поведение было столь не свойственно кузине, что я должна была узнать его причину! И я сделала то, чего Голди явно от меня ждала – поспешила на ее поиски. Она покинула нас так стремительно, что к тому моменту, как я вышла из зала, ее и след простыл. Только выйдя на террасу, я заметила беглянку – она шагала по дорожке к пляжу. Я побежала за ней: – Голди, что случилось? Стряхнув мою руку со своего плеча, кузина продолжила идти. Она плакала. – Все в порядке. Правда… Я еще плохо знала Голди, в этом была правда. Но такой смущенной и взволнованной я ее еще ни разу не видела. И это подействовало на меня сильнее, чем я ожидала. Я не знала, ни что сказать, ни что предпринять. Все, что я смогла сделать, – это протянуть ей свой носовой платок. Голди взяла его, но только стиснула в кулаке. После этого я очень осторожно спросила: – Почему она так важна для тебя? Что она сделала? – Кто? – нахмурилась Голди. – Миссис Хоффман. Я не понимаю. Мне она показалась исключительно вежливой. Не знаю, по какой такой причине она не явилась на наш прием, но… – Миссис Хоффман? – повторила мрачно Голди. – Да ты – исключительная идиотка, Мэй! Дело не в миссис Хоффман. По крайней мере, сегодня. – Тогда в нем? В том мужчине? Голди глянула на проходивший мимо пароход, а затем без слов ступила на сухой и зыбкий песок и… села. Я заколебалась. На мне была новая юбка – одна из тех, что мы купили в «Эмпориуме». И я еще не переняла у кузины привычку небрежного отношения к вещам. Но я уже не была той бедной Мэй, которой приходилось самой стирать свою одежду. И, присев рядом с Голди, я испытала даже некоторое удовлетворение о своей собственной небрежности. Голди обхватила руками колени: – Я была с ним помолвлена… – Ты? Помолвлена? Когда? – Год назад. Мне исполнилось девятнадцать. А он – отличная партия. Его семейство одно из самых видных и влиятельных в Сан-Франциско. Отец приехал из Нью-Йорка и нажил себе состояние на золотых приисках. Стивен – адвокат; он красив и богат. Завидный жених для любой девушки. – Ты так говоришь, словно он это знает. С губ Голди сорвался короткий, сдавленный смешок: – Конечно, знает. – Но что он делал с миссис Хоффман? – Его мать и миссис Хоффман – сопредседательницы Фонда помощи женщин своим приходам. Скорее всего, они встречались по поводу ежегодного благотворительного бала или пятничных вечеров в Клубе почитателей котильона. Стивен дружен с Недом Гринуэем. – А кто такой Нед Гринуэй? – Ты разве не помнишь? Ты же регулярно читаешь о нем в колонке светской хроники. Он возглавляет Клуб. Все хотят в него вступить, но членство в нем возможно лишь с одобрения Неда Гринуэя. После нашей со Стивеном помолвки я уже приготовилась стать его членом. Сшила платье и все такое. Но потом… – Помолвка была расторгнута? – закончила я за кузину. Она еще сильнее помрачнела: – Я даже встречалась с мистером Гринуэем лично – думала убедить его в том, что мне не обязательно становиться миссис Олрикс для вступления в его клуб. Но он и вправду такой напыщенный маленький сноб. – Значит, этот Клуб почитателей котильона такой важный? – Ох, да это я тогда так думала. Даром что степенный! Там со скуки помереть можно! Я не знаю никого, кто хотел бы проводить пятницы, попивая лимонад и следуя глупым правилам Неда Гринуэя. Не спрашивай меня, как ему удалось стать таким влиятельным. Он просто обыкновенный торговец шампанским. – Шампанское любят все, – предположила я. – Дело не в этом. Нед Гринуэй очень умен и ловок. Он сделал пару одолжений мистеру Хоффману, и после этого ему не составило труда заручиться расположением его жены. И матери Стивена тоже. Три года назад миссис Олрикс провела благотворительный бал, собравший наибольшее количество участников. Мама тогда входила в комитет. Я попыталась представить свою тетю в подобном комитете и не смогла. – А тетя Флоренс активно занималась благотворительностью? Голди закатила глаза: – Она любила повторять: «Мне нравится ощущать себя нужной!» Я решила поразмыслить над этой сентенцией потом. Ощущать себя нужной… это звучало, по меньшей мере, интересно. Возможный способ заполнить свободное время. Да и цель благородная. – Вот как я познакомилась со Стивеном, и вот почему мама так желала, чтобы именно он составил мне партию, – продолжила Голди. – Имя Олриксов. Старейшее семейство в Сан-Франциско. И состояние тоже. Их дом – один из тех дряхлых и скрипучих строений, что еще сохраняются на авеню Ван-Несс. Я не поняла, насколько это было важно. – Не в Ноб-Хилле? – Ну конечно же нет! Они бы никогда не стали строить здесь дом, – скривила губы кузина. – Эти Олриксы – такие ханжи! – Что ты имеешь в виду? – Они высмеивают все, что появилось в Сан-Франциско за последнюю сотню лет. А правда в том, что у них просто нет денег, чтобы построить дом под стать нашему. Вот они и делают вид, будто этого не хотят. Бьюсь об заклад, что сегодняшний разговор уже известен мистеру Бандерснитчу. Еще один шанс для Стивена меня унизить. А он это любит! – Как он может тебя унизить? И зачем ему это? Он что – злится на тебя за расторжение помолвки? |