Книга Великолепные руины, страница 38 – Меган Ченс

Я оказалась в замешательстве: как мне к нему относиться? До этого казалось, что колумнист «Вестника» чем-то мне близок. Но сейчас я осознала, что всего лишь измыслила из него друга, которого мне хотелось иметь. Юмор? Да. Умом он тоже не был обделен. А еще обладал приковывавшей к себе харизмой. Как я раньше его не замечала? Но его жало оказалось гораздо более ядовитым, нежели я думала.

– Полагаю, что не все следует предавать огласке.

– Тайны… – выдохнул с дымом Лароса. – Моя слабость. Ее-то и задела ваша загадка. Почему вы пришли в «Коппас» вместо того, чтобы кататься на коньках со своей кузиной в «Павильоне» или вязать из несчастного Эдварда Хертфорда веревки?

Я едва вспомнила Эдварда Хертфорда:

– А, это кузен Джерома…

– Тогда, в «Клифф-Хаусе», мне показалось, что вы очень близки. – Лароса высказал свое наблюдение с дугообразной ухмылкой, явно намекавшей: «Я знаю тебя лучше, чем ты сама». И я вспомнила статью, которую он потом написал.

– В нашей очень тепленькой компании, хотите вы сказать?

– Я мог бы сказать пьяной.

– Шампанское было очень хорошим, – заявила я с напускным достоинством.

Лароса рассмеялся:

– А вы не трусиха, мисс Кимбл. Так я вам скажу.

– Как вам удается сохранить анонимность, Лароса? – спросила я. – Откровенно говоря, мне представляется это невозможным.

– Это особый навык, – подтвердил Лароса и, выпустив дым из уголка рта, встретился со мной взглядом. – Надеюсь, я могу положиться на ваше благоразумие. Не думаю, что вам хочется увидеть мою статью о вашем посещении этого заведения.

Я вздрогнула. Почему его статья о моем посещении этого ресторана грозила мне нежелательным резонансом? Но судя по всему, Лароса был в этом уверен. У меня в голове разом всплыли его замечания о «дешевых кабаках» и непопулярности ресторана «Коппас» у элиты, вкупе с заверениями Эллиса Фаржа по телефону, что все будет чинно и благопристойно. И я поняла, что от общения именно с такими людьми предостерегала меня матушка. Конечно же, сливки общества сюда бы не пришли. «Художники – люди интересные. Но они только для шоу. Истинной леди не подобает с ними общаться, чтобы избежать упреков и укоров».

И все же… Эллис Фарж не считал зазорным сидеть в этом зале. И он привел меня сюда, а не в иное место. И Голди не выгнула бровь при упоминании такого места, как «Коппас».

– Эй, Лароса! Ты монополизировал нашу гостью, – запротестовал Гелетт Эддисон.

– Я просто с ней знакомлюсь. – Лароса стряхнул пепел с сигареты в бокал, служивший ему пепельницей. – Ведь это и вправду загадка, почему наш друг привел такую женщину в «Коппас».

Эллис Фарж прищурил глаза:

– Что ты под этим подразумеваешь?

– Ничего. Это просто шутка.

И снова осязаемое напряжение между ними. Но тут из-за стола поднялся Венц, и Блайт Маркович спросила:

– Куда направляет свой лайнер наш драгоценный друг Пайпер?

– Заказать еды. Я голоден.

После этого разговор возобновился и Эллис Фарж расслабился. Лароса затушил свою вторую сигарету, не выкурив ее и до половины, встал и сказал, что ему пора.

– Нос по ветру, как всегда, – хмыкнул Эдиссон. – По какому запаху ты идешь сегодня, охотник за новостями? И почему ты до сих пор не написал ничего о нас? Разве мы не достаточно интересные?

– Если я напишу о тебе, люди начнут читать твои обзоры и рецензии, и ты потеряешь свой богемный флёр.

А потом Лароса проговорил на итальянском языке что-то, что заставило Блайт рассмеяться.

– Что? Что он сказал? – потребовал пояснить Эдиссон. – Черт тебя подери, Лароса! С твоей стороны нечестно разговаривать в нашем присутствии на этом крестьянском языке.

– Поуважительней, Эдиссон. Этот «крестьянский язык» когда-то правил миром.

– Я уважаю твой народ. И каждый день благодарю его за спагетти и бокал доброго кьянти.

Эдиссон поднял свой бокал в прощальном приветствии.

– Переведи нам, что сказал Данте, – попросила Блайт Эдит.

– Это довольно вульгарная поговорка. Что-то вроде «Не сри там, где ты ешь».

– Придержи язык! – предостерег Блайт Лароса, но сам при этом хохотнул. – Приятно было с вами познакомиться, мисс Кимбл.

И с этими словами он ушел, а Эдит Джексон пересела на его место. Разговор продолжился. В какой-то момент на столе появились большущие тарелки со спагетти и все сошлись во мнении, что они больше походили на общинные блюда. Двух тарелок хватило бы, чтобы накормить толпу. Жареные цыплята, салат, хрустящая французская булка – все это исчезло, едва я успела их попробовать. Веселая, увлекательная болтовня моих новых знакомых, их смех и мое воодушевление новой ролью посредницы между дядей и Эллисом Фаржем заставили меня позабыть о том, кто эти люди и каково их место в обществе. Это была самая интересная компания из всех, в которых мне довелось побывать после приезда в Сан-Франциско. Я решила для себя, что предостережение матушки было продиктовано ее старомодными понятиями. И лишь смутно сознавала, что клиентов в ресторане поубавилось, затем снова прибавилось, свет на улице померк, окна потемнели и зажглись газовые фонари. Но от этого обстановка в зале стала только уютней, а наше общение более теплым. И я вдруг поймала себя на мысли: мне совсем не хотелось, чтобы этот вечер заканчивался. Я получала удовольствие, какого не испытывала на балах и всех тех развлекательных мероприятиях, которые я посещала вместе с Голди. И не хотела уходить. А может, на мое восприятие повлияла радость от открывавшихся возможностей и появления цели?

Но вот мои новые знакомые, влекомые другими обязательствами и обязанностями, начали расходиться. Один за другим. Наконец за нашими составленными столами в задней части зала остались уже только я, Венц и мистер Фарж.

– Я закажу еще одну бутылку вина, – сказал Венц.

Но едва он поднял руку, чтобы позвать официанта, как Фарж тихо спросил:

– А тебя разве не ждут сейчас кое-где, Венц?

Венцеслав Пайпер опустил руку и бросил на меня быстрый взгляд:

– Да, ты прав. До меня только сейчас дошло, что я опаздываю. Приятного вечера, Мэй. Надеюсь, вы еще не раз присоединитесь к нашей компании.

И я опять осталась наедине с Эллисом Фаржем.

– Простите меня за все это, – буркнул он.

– Вам не за что извиняться. Я прекрасно провела время.

– Они мерзавцы и никчемные людишки. Большинство из них… И они опять предоставили мне оплачивать счет.

– Но вам ведь хорошо с ними. Это заметно.

– Иногда. Уже почти девять. Позвольте мне проводить вас до кареты.

– Девять??? – Я не думала, что было уже так поздно. – Как быстро пролетело время. Наверное, потому что все эти люди такие интересные.