Онлайн книга «Только правда и ничего кроме вымысла»
|
– Приходилось их связывать, но ничего хорошего не вышло. Статусные парни ненавидят, когда их трогают, – добавила Салли Мэй. – Некоторые так волновались, что не могли исполнить свой долг. – Исполнить свой долг? – После того как капитализм сожрет сам себя, придется наращивать рождаемость, – пояснила Вирсавия. – Для этого нам понадобится хорошее семя. Вот такой, как ты, может посеять это семя. Член под купальным халатом встал. Чтобы не лишиться рассудка в этом апокалипсисе, Керри мысленно переключился на своих брентвудских соседей. Скоро им придется покинуть дома. Куда они денутся, если все пятизвездочные отели забронированы? Говорят, пару лет назад некоторые останавливались в гостинице Ramada Inn и толкались из-за кусочков дыни и крошечных круассанов за континентальным завтраком. Эта картинка вернула Керри к действительности. Кентер остался позади, и возбуждение спало; затем они свернули в сторону Сан-Висенте, продравшись по разделительной полосе между пылающими коралловыми деревьями к загородному клубу Брентвуда. «Хамви» с ревом проехал по щебенке на подъездном пути, затем по полю, расшвыривая куски дорогостоящей земли. – Кажется, выбрались, – сказала Карла. – Это проселочная дорога в Топангу. – Топанга? – Там безопасно. Из Сан-Висенте, уже охваченного огнем, тянулась колонна внедорожников. Они встроились в нее, проломив сетчатое ограждение клуба. Керри прижался лицом к стеклу. «Основан в 1947 году» – поведала приветственная табличка и исчезла в огне. Пепел и угольки шелестели в багряном небе. Они обогнали внедорожник «Бьюик» с янтарными фарами; хромированная решетка отсвечивала красным. Рыжеволосая девчушка на заднем сиденье узнала Керри и радостно замахала руками. Какая трогательная искренность! Керри оскалился в ухмылке, зловеще нахмурился, и девочка, узнав Гринча, весело рассмеялась. Они пересекли поле для гольфа, затем дохлую канавку и, наконец, миновали песчаную выемку, в которой какой-то псих все еще играл, отчаянно пытаясь выбить мячик на траву и завершить игру. Керри повернулся посмотреть, кто это, и узнал человека, который был его агентом целых двадцать долгих лет. Эл Спилман II сражался с самой землей, бил и ругался, но каждый удар лишь закапывал мяч глубже в песок. – Стойте, я его знаю. – Кого? – Того парня. – Нет никакого парня. – Остановите машину! – крикнул Керри. Несмотря на разногласия, он все же переживал за Спилмана и желал ему добра. – Ты, кажется, неверно понимаешь расклад сил «похититель – заложник», – заметила Карла. Они вырвались из ловушки, но Керри еще долго смотрел на бедного Эла, пока его и проход, который они проделали, не скрыла черная дымовая завеса. – Мы меняемся, – Салли Мэй опустила Керри на плечо свою титановую руку. Керри почти ощущал, как эмпатия сильной женщины струится сквозь ее металлические пальцы. – Иногда приходится оставлять людей в прошлом. Рация захрипела, досадные помехи громыхали и стихали, разбивались на фрагменты и снова складывались – раз, другой, третий, – пока не превратились в благозвучнейшую мелодию из всех известных Керри, звуки, превосходящие своей целительной силой даже ту божественную тональность сольфеджио, которую он встроил в свою гипербарическую камеру. – Поменяй частоту, – попросила Вирсавия. Уиллоу переключила, но музыка лилась по-прежнему, словно сопровождала сияющий небесный диск, взошедший на западе. Сначала все подумали, что это звезда, которую увеличивала капля дождя на стекле. Но легкость, с которой диск скользил по сторонам невидимого равностороннего треугольника… И его размеры даже на расстоянии – намного больше, чем у обычной звезды. И свет – не мерцающий, а пульсирующий. – Что это? – спросила Вирсавия. – Дрон? – предположила Уиллоу. – Это гребаный гигантский дрон. – Может, метеозонд? – Колитесь! Проект «Синяя книга»? – воскликнул Керри. – Этот гребаный НЛО. Киборги-коммандос, пожары, звонки от мертвого отца, а теперь еще и гребаный НЛО? Кто все это придумал? – Ты про кого? – Не обращай на него внимания. Просто езжай. – Это, наверное, TPG, – вдруг догадался Керри. – Что такое TPG? – TPG владеет CAA. Им принадлежит моя цифровая сущность. И, наверное, твоя. У них в пустыне сотня гигантских мейнфреймов. Они точно способны такое организовать! – Мы, по-твоему, компьютерные персонажи? – Разве нет? – Нет, потому что пару часов назад мы вытащили тебя из горящего дома, засранец, – сказала Карла. – Мы, черт подери, живые люди. Мы страдали, проиграли, потеряли все и поэтому уже никогда не будем прежними. – Наша боль доказывает, что мы настоящие, – сказала Вирсавия. – Вы когда-нибудь чувствовали потерянные конечности? – спросил Керри. – Не лезь, куда не просят. – Но ведь знакомо, да? Фантомная боль. В ногах и руках, которых нет уже много лет. Иногда люди чувствуют то, чего нет. – Вирсавия, сделай ему еще укол. – А что, по-моему, он верно говорит. В кармане у Керри завибрировал айфон. – Дай мне его, – Салли Мэй увидела имя звонившего. – Это Ник Кейдж, – объявила она. – Разрешим им поговорить? – Не знаю, – задумалась Вирсавия. – Кейдж пропагандирует деспотические принципы патриархальной системы. – А мне кажется, он классный, – сказала Карла. – И его глубоко экспрессивная манера игры прекрасно отражает безумие нашей эпохи. Бьюсь об заклад, он копирует актерскую технику Германии двадцатых годов. Он провидец. – Согласна на все сто, – сказала Уиллоу. – Кейдж – это как Чарльз Йегер в драматическом искусстве. Он преодолевает непреодолимые, как считалось, барьеры. – Ладно, ладно, – сказал Керри. – Отдайте мне телефон. – Ты, чертов заложник, – сказала Уиллоу. – Не забывай, мы за тобой следим. – Я вот что думаю, – сказал Керри, увидев голосовое сообщение от Кейджа. – Если TPG скупает цифровые сущности, у них, вероятно, есть сущность Кейджа, и они будут мучить нас, пока мы не ответим на звонок. Они будут забрасывать нас всякими гадостями. Они заберут тех, кого мы любим, и… – Верните ему телефон, – сказала Салли Мэй, когда Кейдж снова позвонил. – Он пошел по второму кругу. – Прекрасно, – добавила Карла. – Включи громкую связь. Всем сидеть тихо! Салли Мэй нажала кнопку «ответить», и «Хамви» наполнился жуткой какофонией: Николас Кейдж весело напевал свою любимую рождественскую песню Do You Hear What I Hear? |