Книга Дикие Земли, страница 74 – Стейси Мэри Браун

Уорик прищурился и снова посмотрел в окно.

– Кажется, ты ничего с этим сделать не сможешь. Хотя будучи бывшей заключенной, какое право ты имеешь судить?

– Это не так. – «Уорик прав». – В моем мире проституция осуждается. Извини за то, что я так долго адаптируюсь. А тюрьму я не выбирала. Так получилось.

– Считаешь, вести такой образ жизни – их выбор? – огрызнулся он.

Покачав головой, Уорик опять повернулся к окну. Казалось, он думал о чем-то своем, его внимание расфокусировалось, он спокойно пил палинку, ковырял этикетку на бутылке и молчал. Спустя несколько минут он заговорил.

– Я родился в публичном доме, – пробормотал он, я замерла от его признания, – в отличие от этого, там не было ничего милого. В те времена мир был более жестоким к женщинам без денег и партнера. Особенно если такая женщина забеременела. Здесь нет никакого выбора. Они выживают.

Я впилась зубами в нижнюю губу, не зная, как реагировать.

– В мои десять мать умерла от сифилиса.

– Мне жаль.

Я прижала здоровую ногу руками к груди, понимая горечь его утраты.

– Это было очень давно.

– Насколько?

Я старалась не запинаться, но говорила не настолько быстро в отличие от того, как работал мозг. Мне стало любопытно, сколько ему лет. Для людей возраст имел значение, для фейри – нет. Я не знала, как стареют полукровки.

Мужчина посмотрел на меня своими голубыми глазами, и на его губах появился намек на улыбку.

– Тонко.

– Что? – притворилась я, будто не понимаю, но на моих губах появилась плутовская улыбка. Черт, он такой сексуальный. В комнате влажно? Перед глазами все вертелось.

– Думаешь, ты первая, кто пытался вычислить, сколько мне лет.

– Нет, – возразила я, ощущая, как меня уже ведет из-за алкоголя, – но по какой-то причине ты решил рассказать мне о себе?

Я только что флиртовала? Что, черт возьми, со мной не так?

Уорик откинул голову и рассмеялся, по моей коже пробежали мурашки. Он потер лоб, все так же посмеиваясь.

– Скажем так, я намного старше тебя, – ухмыльнулся он, – тебе пора в кровать. Ты пьяна.

– Это неправда.

– Иди спать, Ковач.

– Это приказ, дедушка?

Я прищурилась и отпила еще из бутылки, бросая Уорику вызов.

– Вполне, – ответил он нейтральным тоном, но я ощутила скрытый за его словами подтекст, вызвавший приятную дрожь. – Здесь много разных хлыстов и веревка найдется. – Он пристально обвел взглядом мою фигуру. – Если только так тебя можно уложить.

«Да!»

«Нееет!»

«Брексли, – упрекнула я себя, опустив взгляд на одеяло, – ты одинока и пьяна. Иди спать».

Меня раздражало, Уорик считал, что может указывать мне, что делать, и просто, чтобы досадить ему, я продолжала пить – хотя прекрасно понимала, что завтра мне будет плохо. Голова уже сейчас вздрагивала, предвкушая утреннюю боль.

– Тебе тоже следует лечь спать.

«О, Брекс, молодец».

– Я планировал это.

– Отлично, – сказала я и поставила бутылку на тумбочку. Я собрала волосы в пучок и легла на бок, подальше от него. Закрыв глаза, я попыталась мысленно отгородиться от Уорика.

Не помогло.

Я решила сделать иначе, ощущая необходимость спрятаться, – выключила свет, погрузив комнату во тьму. Свет с улицы отбрасывал тени. Если я считала, что тьма защитит меня, то глубоко заблуждалась. Присутствие Уорика, сидящего в углу комнаты, лишь усилилось. В тишине ночи звуки как внутри, так и снаружи, казалось, были громче.

«Спи, Брекс».

И свернулась калачиком, пытаясь очистить сознание.

Я услышала, как выдохнул Уорик. Когда он пошевелился, кресло заскрипело. Минуты проходили, и потребность взглянуть на него усиливалась.

Я боролась. Действительно это делала.

Сдавшись, я оглянулась через плечо. Уорик сидел в кресле, он склонил голову набок – из-за своего массивного телосложения ему было неудобно.

– Ты там уснул?

Скрытый наполовину тенью, он посмотрел на меня.

– Решил, что принцесса Леопольда захочет спать на кровати одна.

– Перестань меня так называть. – Стиснула зубы. – Я не ханжа.

Я сообщила это прежде, чем успела подумать.

– Правда?

Этот простой вопрос отдался внутри меня, и я задумалась, что я, черт возьми, делала? Всего шесть букв, а так много смысла.

Я часто спала рядом с Кейденом в детстве. И когда умер мой отец, мы продолжали это делать. Он был моим якорем. Его близость и тепло не давали мне утонуть в отчаянии. Когда его постель стали согревать разные девушки, Кейден стал реже ко мне приходить. Но когда все же появлялся, то сворачивался рядом калачиком, прямо как в детстве.

Если я смогла спать рядом с Кейденом, в которого была влюблена, то, конечно же, смогу провести ночь с тем, к кому ничего не чувствовала.

– Неважно, – фыркнула я, – если собираешься спать в кресле, то я займу всю кровать. – И перевернулась на бок, натянув одеяло на плечо. Секунды тикали. Ничего не происходило. Я ощутила разочарование и смущение, и из-за этого во мне проснулся гнев. Я глубже зарылась в подушку.

Услышав, как скрипнуло кресло и приблизились звуки шагов, я открыла глаза – пульс ускорился. Я заставляла себя не оглядываться, делая вид, что сплю.

Матрас прогнулся, рама застонала под нашим весом – Уорик лег, и его огромное тело заняло больше половины кровати. Он был так близко, что я не могла дышать. Его колено коснулось моей задницы. За секунду я протрезвела. Проснулась. Ожила.

«Опасность», – кричал разум, я нервничала, закрыв глаза, притворялась, что не чувствую тепла, исходящего от мужчины.

Он громко выдохнул, кровать снова прогнулась.

Трахни меня.

«Спать, Брекс».

Выдохнув, я попыталась расслабиться, сконцентрировалась на усталости и заставила себя думать о Кейдене.

Тук. Тук. Тук.

Звук раздался от стены, отчего я испуганно открыла глаза.

– О черт! О черт, – громко стонал мужчина.

– Ты этого хочешь, да? – спросила женщина.

«Нет. Пожалуйста. Нет».

– Дааа, – кричал он.

– Трахни меня жестко, плохой мальчик. Отшлепай… Да, вот так, – драматически завыла женщина. За стеной раздавались шлепки и скрип кровати. – О боже! О боже! Дааааа!

«О, твою ж мать…».